"ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ МАНИФЕСТ 2000"
(материалы круглого стола)
Оренбургским региональным отделением Российского философского общества на очередном заседании городского семинара " Теоретические основания духовно-практического освоения реальности " был проведен круглый стол по проблемам гуманизма. На кругнлом столе обсуждался конкретно "Гуманистический манифест 2000".
На заседании присутствовали и в обсуждении приняли участие Демченко Л.М.,к.ф.н.; Мячин Ю.Н., д.ф.н.; Гоптарева И.Б.,к.ф.н.; Соколова Л.Б., д.пед.н.; Писарчик Т.П. к.ф.н.; Недорезов В.Г.,к.ф.н.; Иваненков С.П.,д.ф.н.;.Кусжанова А.Ж., д.ф.н.; Солодкая М.С., д. ф. н.; Шешукова Г.В., д.полит. н.;Мишучков А.А., к.ф.н.; Габдуллин И.Р., к.ф.н.; Скопинцева Т.Ю., к.ф.н.; Любичанковский В.А., к.ф.н.; Солодкий В.В. ст.преподаватель; Оржековская Л.В., старший преподаватель; Борисова М.А., журналист, а также студенты Оренбургского государственного университета.
В.В. Солодкий: Тема обсуждаемого сегодня гуманистического манифеста действительно актуальна. И не только в связи с символическим переходом к новому тысячелетию и апокалиптическими настроениями по причине различных кризисов в обществе, но и потому, что необходимость и самого гуманизма, и его философского осмысления проступают в событиях каждого дня нашей жизни. Может быть, особенно у нас в стране. Но именно эти особенности мироощущения и миропонимания в России и острота гуманистической проблематики “здесь и сейчас” заставляют, как мне кажется, поддерживать идею такого манифеста в целом, но расходиться в некоторых оценках - и гуманистических проблем, и некоторых положений манифеста.
Не претендуя на глубину и целостность позиции, хотелось бы высказаться по трем аспектам: по идеолого-педагогическому или пропагандистскому, по политическому, по просветительско-рационализирующему.
Что касается политического аспекта, то его можно разделить на два уровня обсуждения: связанный с политикой научно-философского сообщества по отношению к другим сообществам, обществу, человечеству и связанный с расстановкой политических сил в сфере собственно политики: скрытых геополитических, внутриполитических интересов и публичной политики.
Научно-философскому сообществу, вероятно, политически правильно как заявлять “свою” проблематику, так и демонстрировать интеллектуальный ресурс для ее решения, простраивать свою социальную роль и демонстрировать свои возможности как социальной силы, свое влияние на другие группы. Эта демонстрация - как перед широкой публикой, так и перед властью - позволяет укрепиться как всему научному сообществу, так и особенно его конкретным группам и представителям. Этот ход политической методологии авторов интересен и заслуживает поддержки, освоения, распространения.
Что касается собственно политики, то манифест консервирует и усиливает ее реальные основания, не затрагивая их, обслуживая интересы в основном тех, кому и так хорошо. Это манифест буржуазного либерализма для уже ставших сильными, для решивших в определенной мере свои основные политические вопросы и позволяющих себе в силу этого (и в основном в силу этого) по своему произволу и благожеланию расширить круг “своего и своих”, оказав благотворительность “голодающим Поволжья” или представителям сексуальных меньшинств. Там же, где еще продолжается решение их коренных политических вопросов, распределение влияний и ресурсов, - удерживать жесткую позицию в своих интересах. Так, например, в геополитике. Кому выгодно, например, в нынешней ситуации господства частных интересов формирование мирового правительства или отмена права вето в Совете Безопасности? Тем, кто обладает сейчас наибольшим влиянием для того, чтобы принимать нужные ему решения большинством и чтобы само это большинство сформировать. Это позиция укрепления однополюсного мира и закрепления того, что в нем существует под видом большей демократии. Пытаются устранить угрозу использования права вето со стороны России (и подобных ей стран) и получить дополнительные рычаги давления на нее. Хотя возможности манифеста в этом отношении не стоит преувеличивать. Так же как и осознанности позиции его авторов. Манифест достаточно эклектичен в силу истории его создания.
Что касается аспекта, обозначенного как идеолого-педагогический, пропагандистский, имея в виду выдвижение некоей идеологии и воздействие на аудиторию, ее мировоззрение и установки, действия и пр., то хотелось бы отметить следующее. Внедрение идеологии буржуазного индивидуализма и отстаивания равенства возможностей и прав при разнице реальной доступности и обеспеченности этих прав и возможностей в условиях духовного кризиса общества и общественной идеологии в России, в условиях борьбы различных идеологем между обществами и странами, может способствовать развитию тех деструктивных процессов, которые идут в нашем обществе сейчас. Уравнивание, да еще в рамках одного пространства обсуждения, одного уровня решений, прав обычного гражданина и прав, скажем, сексуального извращенца, наркомана, убийцы, нарушает даже либеральный принцип формально-правового равенства и становится антиправовой привилегией этих групп - причем привилегией с далеко идущими последствиями. Общество может позволять подобное как шаг к развитию гуманизма, лишь, когда в целом в нем правовой принцип и нормы, сохраняющие возможности нормального воспроизводства, твердо господствуют и речь идет о переходе к следующим ступеням гуманизации и развития. Здесь у нас со странами Запада ситуация различная, что требует и для гуманизма наполнения конкретным содержанием. Если говорить о необходимом для нас сейчас идеологическом воздействии на аудиторию, особенно молодежную ее часть, то я считаю, что гораздо важнее внедрять в сознание и в отношения понимание того, что человек по сущности своей, на достаточно высокой ступени своего развития существует для людей, для общества (как особая часть этого целого, а не нечто, находящееся вне и ниже “общества”) - не потому, что он подчинен обществу как чему-то внешнему, а настолько, насколько на уровне развития себя как действительно человека, как существа общественного, причастного культуре, максимально раскрывается его потенциал и возможность реализовать себя, в том числе и в своих индивидуальных особенностях. Можно говорить здесь о философском позиционировании в традиции невульгарного марксизма в вариациях от К.Маркса до, к примеру, В.А.Вазюлина. Но такого рода позиционирование в социальной философии неизбежно. Да и точка зрения авторов манифеста только на поверхности может выглядеть внепозиционной. Если бы их взгляд был взглядом мифологизированного обыденного сознания, то говорить с ними и о них могли бы специалисты в области мифологии и массового сознания. Если же проглядывающая, угадываемая социально-философская позиция есть, то она определенна и далеко не безобидна, на мой взгляд.
Что касается просветительско-рационализирующего аспекта, то есть того, насколько манифест предлагает научную и философскую позицию, а не просто позицию ученых и философов, и насколько предлагаемые подходы несут новое знание и разумный взгляд и могут приводить к новым результатам в осмыслении и решении проблем, то здесь тоже есть свои вопросы. Сама декларация отхода от технократической позиции как причины многих возникших проблем и изначальное открещивание от религиозной и просто “здравосмысленной” позиции вроде бы соответствуют позиции Науки, от имени которой выступают авторы. Но это, к сожалению, остается только декларацией.
Вопрос: - Но не должен ли манифест и быть декларацией, носить общий характер, без излишних деталей и прописывания деталей механизма ?
В.В. Солодкий: Это замечание могло быть верным. Но сами авторы, с одной стороны, вступают в излишнюю детализацию по поводу выделения особенностей интересов некоторых специфических социальных групп (тех же сексуальных меньшинств и др.), по поводу конкретных механизмов и структур решения проблем - в тех же вопросах работы “мирового правительства”, особенностей налогообложения монополий и пр. А с другой стороны, никак не указывают и не подразумевают реальные интересы тех, кто принимает решения и, уповая их на их благожелательность, не определяют базовых социальных сил и процессов, на которые опираются в реализации предложений. Это, скорее, религиозная позиция...
Вопрос: - В чем проявляется религиозная позиция, на Ваш взгляд?
В.В. Солодкий: Мало того, что, открещиваясь вначале от своей гуманистической религиозности, авторы затем, по ходу манифеста, начинают заигрывать с различными религиозными конфессиями, отстаивая их права. Важнее другое. То, что за декларативностью стоит слепое упование на “лучшее в человеке”. Но при этом, соединяя это лучшее, гуманистическое с разумом и научными основаниями, авторы занимают, как минимум, вненаучную позицию. Не проводя никакого анализа социальной ситуации, не предлагая социально-философской позиции и методологии, они произвольно, на основе интуитивной веры предлагают отдельные возможные инструменты решения частных проблем как универсальные и как необходимые. Пытаясь решить социальные проблемы внесоциальными средствами, они демонстрируют ту антирациональную смесь технократизма и религиозности вульгарного плана, которая и стала источником многих гуманистических проблем, если не основной их причиной. По сути дела продолжая обслуживать подход с точки зрения частного интереса и научной технократии, ученые-естествоиспытатели проявляют здесь крайнюю некомпетентность и несостоятельные притязания на позицию профессиональных мыслителей в сфере социокультурной проблематики. Хотя исходные их устремления, выразившиеся в самой идее Манифеста, носят несомненно гуманистический характер и заслуживают поддержки. Но поддержки с позиции разумно-критической и профессиональной. Иначе, благими помыслами, как это часто бывает и говорится, дорога может быть проложена в ад...
М.С. Солодкая: Выражая собственное отношение к Гуманистическому Манифесту 2000, я хотела бы начать с того, чем заканчивается текст Манифеста: ”Те, кто поставил свое имя под Гуманистическим Манифестом 2000, не обязательно согласны с каждым его положением”. Очевидно, что подобная констатация необходимо должна была присутствовать в Манифесте, поскольку многие люди, считающие себя приверженцами гуманизма, в силу различных причин навряд ли могут принять его отдельные положения. Сегодняшняя дискуссия красноречиво свидетельствует об этом. Но, как это отмечается и составителями Манифеста, и участниками сегодняшнего “круглого стола”, публикация Манифеста может быть оценена позитивно, исходя из того, что обнародование этого документа будет способствовать общему конструктивному диалогу. Я приветствую такой диалог в любых формах, в частности, в форме “круглого стола”, который уже второй раз проводится оренбургским отделением РФО.
Импонирует, что в Манифесте подчеркивается определяющая роль научного мировоззрения в формировании гуманизма в современном мире, обосновывается “планетарный” характер современного гуманизма. Вместе с тем, с отдельными положениями Манифеста я не могу согласиться ни в теоретическом, ни в практическом аспектах, поэтому хотелось бы остановиться на следующих вопросах.
Первое. Не отрицая важности использования технологий на благо человека, я не могу останавливаться только на позитивных плодах технического прогресса, как это делают составители Манифеста. Техника и технологии представляют собой не только сферы повышенного риска, но и усиливают социальные антагонизмы, например, между богатыми и бедными, образованными и безграмотными и т.д. Поэтому декларировать, что “гуманисты решительно возражают против попыток сдерживать технологические разработки, подвергать результаты исследований цензуре или заведомо ограничивать их сферу” мне представляется опасным по многим причинам. Гуманная сторона использования технологий в области биогенетической инженерии, клонирования, трансплантации органов в настоящее время обращена преимущественно к классу имущих, а неимущим приходится иметь дело в основном с их антигуманными проявлениями. Например, торговля здоровыми органами бедных для пересадки их богатым больным стала реалией сегодняшнего дня. Составители Манифеста не заостряют внимание на этих и подобных им проблемам, скромно приписывая в качестве последнего пункта IV раздела “благое пожелание”: “следует приветствовать распространение технических средств, доступных бедным, - это позволит и им пользоваться плодами технической революции”. Как то попахивает здесь “гуманизмом” сытого барина, разрешающему дворне пользоваться объедками с его стола.
Второе. Провозглашая научное мировоззрение базисом современного гуманизма, нельзя позволять себе даже в качестве деклараций мифологичных по сути, популистских лозунгов типа “нам следует действовать таким образом, чтобы сумма человеческих страданий уменьшалась, а счастья - возрастала”. Ведь кто-то страдает от того, что щи пустые, а кто то от того, что жемчуг мелкий. Подобные положения навряд ли способствуют какому-либо конструктивному диалогу.
Третье. Достаточно туманные декларации соседствуют в Манифесте с вполне конкретными предложениями, например, “...право вето, которое принадлежит Большой пятерке в Совете Безопасности, должно быть аннулировано”. Это может вызывать подозрение в том, что туманные декларации необходимы только для того, чтобы завуалировать вполне конкретные политические шаги, обслуживающие частные интересы составителей Манифеста.
Поэтому в предложенной редакции я не считаю для себя пока возможным подписывать Манифест - согласие с общими принципами не отменяет несогласия с конкретными мерами. Но участвовать в предложенном диалоге, если авторы действительно стремятся к диалогу, необходимо. За приглашение к диалогу авторам Манифеста - большое спасибо.
И.Б. Гоптарева: Появление "Гуманистического Манифеста 2000" — явление вполне обычное для западной общественности, для западного либерального (по преимуществу) менталитета. Рациональное восприятие окружающего мира заставляет сегодня европейца ли, северного американца ли изобретать превентивные меры безопасности себя, своей семьи, своего дома, своего государства, наконец. К рационализму примешивается страх повторения глобальных войн ХХ века. Для российского же образа мышления нехарактерно заранее заботиться о чем-то таком, что может и не случиться вовсе, поэтому мы воспринимает этот Манифест просто как некое развлечение западной общественности. С нашей точки зрения, "они там, на Западе" все (т.е. экономические по преимуществу) проблемы решили и от нечего делать занялись спасением мира.
На самом же деле, все нормальные люди на земле, независимо от того, в какой части земного шара они проживают, обеспокоены обеспечением своей безопасности. А вот форма выражения этой обеспокоенности разная. Поскольку на Западе общество ассоциированное, там достаточно сильно развиты общественные движения в защиту или против чего бы то ни было (как против войны, так и в защиту, предположим, сексуальных меньшинств, как против дискриминации негров, так и в защиту холостяков и т.д.).
В России, к сожалению, гражданское общество, не сложилось. Нет для него фундамента — среднего класса. Формирование общественных организаций, союзов происходит по инициативе Политических Администраторов. Один из них сказал, что "Единство" — лучшая партия, и большинство российского народа проголосовало на последних выборах в Думу именно за эту партию.
Российское общество, в отличие от западного, авторитарное, "мессианское", мы с готовностью подчиняемся диктатору либо (если не пришел его час) с такой же готовностью уповаем на мессию.
С другой стороны, какими бы мы не были "особенными", мы не можем не прислушиваться к тому, что происходит в мире.
Тем более, что в нашем (российском) мире идет война, на которой гибнут каждый день российские мужчины, женщины, дети.
В ХХ век Россия входит с огромными проблемами государственного устройства; явно обрисовываются тенденции сепаратизма. Если вслед за Чечней еще какой-либо субъект федерации предпримет попытку сецессии, образуется новый очаг войны. Именно эти процессы нас должно тревожить более всего.
Совершенно очевидно, что авторов Манифеста подвигло на его создание не только тревога, но и страх по поводу того, что локальные войны в Европе (Югославия, Россия), начавшиеся в конце ХХ века, могут привести к новой глобальной войне.
Как бы мы не были озабочены своими собственными (внутрироссийскими) проблемами, нам никуда не деться от того, что происходит в мире, никуда не деться ни от "влияния Запада", ни от влияния Востока, Юга и т.д.
Авторы манифеста не зря обращают внимание мировой общественности на главный вызов ХХI века — глобализацию. Период интернационализации рынков, товаров, капиала завершился второй мировой войной, после чего начался активный процесс интеграции знаний, идей; к концу ХХ века стало складываться правовое и культурно-информационное пространство, в которое, как бы мы не упирались, мы тоже входим.
В связи с этим, следует отметить, что перед российским обществом стоит важная задача — научиться контролировать свое собственное развитие. Россия — большое, полиэтническое, проблемное (с точки зрения, геополитики) государство. Мы много говорим о величии своего народа, своей страны. Но мы должны, наконец, созреть до признания своей собственной ответственности за это величие. С великих, как говорится, и спрос велик.
На мой взгляд, ответы на вопрос, как человечеству избежать глобальных войн дали еще в начале ХХ века два больших политика этого времени — Вудро Вильсон в "Четырнадцати пунктах" и Владимир Ленин в "Декрете о мире". Идею Вильсона "институционного строительства мира" можно оценивать по-разному, в том числе и негативно (дескать, несмотря на его программу мира, вторая мировая война все же разразилась). Да, Лига Наций, затем ООН не являются панацеей от войн, но это не значит, что люди не должны создавать такие институты. Именно создавая их и совершенствуя, общество обучается азам самоконтроля и самоуправления.
В "Декрете о мире" Ленин выдвинул революционную, по тем временам, идею участия самих народов (а не только их правительств или политиков) в обеспечении мира. В принципе, и у Вильсона и у Ленина речь шла о прозрачности международных отношений, о гласности всех заключаемых международных договоров и союзов. Время "тайн мадридского двора" в политике (в т.ч. и международной) должно уйти в прошлое. Сегодня подобные тайны могут уничтожить половину человечества.
Наша задача (имею в виду, прежде всего, носителей гуманитарных знаний) состоит в формировании у молодого поколения таких социально-культурных ценностей, которые способствовали бы расцвету собственного народа и государства.
Вопрос.
Назовите эти ценности.
Достоинство человека, его право на достойную жизнь, которая не может быть без личной свободы. В ряде послевоенных Конституций стран мира достоинство человека возведено в ранг основного принципа государства. Например, ст. 1 Преамбулы Бразильской конституции 1988 года устанавливает в качестве основного принципа "достоинство индивидума". А в последующих статьях раскрываются условия обеспечения достоинства индивидума: искоренение бедности и экстремальных условий жизни, снижение социального и регионального неравноправия и т.д.
По Конституции Испании достойное существование человека измеряется комфортным жильем. Как видите, все достаточно конкретно. Могу добавить от себя, что для меня достойное существование заключается в экономической независимости и свободе выбора.
Вопрос.
Нет ли тут противоречия? С одной стороны, все имеют право на свободное самовыражение, а с другой, необходимы механизмы для ограничения свободы. Не кажется ли Вам, что, когда мы говорим о свободе и когда мы ее пытаемся реализовывать, то мы придерживаемся взглядов, противоположных тем, которые высказаны авторами Манифеста?
Я понимаю свободу с позиций "мягкого" консерватизма, т.е. свобода прежде всего предполагает ответственность. Например, мы сегодня много говорим о свободе рыночных отношений, свободе частного предпринимательства в России. На самом деле это не свобода, а стихия, которая, если ее не обуздать, способна разрушить государство. Смысл общественной свободы заключается в том, что выбор человека должен социально значимым или социально приемлем.
Вопрос.
Правильно ли я Вас понял, что гуманизм всегда конкретен?
Для меня, да.
Правильно ли я понял, что каждый вправе требовать для себя гуманного отношения?
Как я уже сказала для меня гуманизм — это реализуемое и охраняемое правовыми институтами право на жизнь, на свободу, на достойное существование.
Т. Скопинцева: В обсуждаемом документе заявлен приоритет гуманистической тенденции в развитии человечества (избыточно замечание о том, что этот документ является третьим по счету и кроме него, существуют две Декларации отстаивающие гуманизм как парадигму развития человека). Особенность данного материала в предложении “использовать науку и технологию как инструмент для решения величайших социальных проблем века” (материал цитируется по публикации в теоретическом журнале "Credo", Оренбург, 2000, № 2, с. 5 – 45). Авторы ставят задачу избежать постмодернистской методологии (что, без указания на конкретные методики выглядит общим местом), а, также, не использовать объяснения трансцедентного характера, избирать научные, рациональные пути (с. 5, 18). Но, позитивистская заявка авторов явно выделяется характерной для постмодерна мозаикой равнозначных смыслов. Это подобно бесконечности компьютерного информационного поля, где нет приоритетов и все позиции равны: “отделение церкви от государства”, “ценность достоинства личности”, “формирование этики, ставящей задачи совершенствования человека (с критериями сдержанности, умеренности, самоограничения, самоконтроля, способности к выбору, творчеству и т.п.). Планетарный гуманизм должен обеспечить моральное воспитание детей и юношества в котором главным будет обращение к разуму.
Усилия в этом направлении должны будут уменьшить объем страданий и увеличить достоинство людей, не подвергая опасности жизнь будущих поколений. Реализация таких ценностей (не имеющих иерархии и устремленных в “никуда”?), покончит с голодом, обеспечит экономическую безопасность и заработок каждому, защитит общество от неоправданного ущерба и будет культурно обогащаться создавая семьи по выбору (не лишая прав женщин, гомосексуалов и бисексуалов - равно отстаивающих свои права).
Культура – иерархичная, построенная на культе, в ценностном ряду, который данный культ формирует, у авторов явно остается за бортом (вместе с тем трансцедентным началом, который входит в ее основу). Равная, тиражная, подконтрольная рациональной оценке, не подчиненная высокому идеалу, но морально воспитывающая детей и юношество – такова гуманистическая программа авторов. Идол гуманизма абстрактен, оформлен соответствующими государственными институтами. Он отказывается от трансцедентной основы созданной человеческой историей и создает свою, явно проигрывая Богу перед которым человечество (вот уже не одно тысячелетие) пытается уравняться и смириться. Культурной опоры равной божеству манифест не имеет, цивилизационной идеи формирующей зримую перспективу – не создает, а нужно ли через цивилизационные каналы формировать новую веру – это еще надо доказать. Кроме того, как- то сам собою напрашивается вопрос: “Кому нужен именно такой гуманизм?” И европейский ответ атлантического толка дает нам предложенный авторами текст.
Г.В. Шешукова: В Манифесте речь идет о мировом сообществе и в связи с этим надо обратить внимание на судьбу предшествующих гуманитарных документов, история которых здесь, в манифесте, излагается.Было еще 4 документа, потребовался пятый, но эти 4 документа не смогли предотвратить 2-ой мировой войны, резкое обострение межнациональных конфликтов, все более углубляющуюся дифференциацию мира по культурам, по социуму, то есть этого этим невозможно предотвратить самыми благими намерениями.
Если это невозможно, зачем нужен был 5 документ, который постигнет та же участь. Вы спросите, что же Вы против тех ценностей, которые заложены в этом документе? Вовсе нет. Но дело все в том, что все ценности, которые заложены здесь, они присутствуют в международных документах, конституциях большинства демократических государств, они существуют в качестве идеала как конституционной нормы, в качестве принципов международного права, в Декларации прав и свобод гражданина и человека. Все это есть, и практически задача не в том, чтобы дальше глобализировать мир, потому что куда уж больше и куда уж дальше глобализировать, а задача в том, чтобы понять, какие мы сейчас, и что делать в этой ситуации. А мы сейчас настолько разные в одной нашей стране, не говоря уже о мире в целом. Проблема не в том, чтобы нам собраться под одним манифестом. Даже в этой аудитории мы все согласны с тем, что не можем поддержать все положения, все моменты, которые здесь изложены.
Следовательно, из чего же нужно исходить?Нужно исходить из углубляющейся дифференциации культуры как российской, так и мировой, из того, что единой идеологии быть не может, а здесь предпринята попытка создать своего рода единую гуманистическую идеологию.
Это очередная антиутопия. Глобализация стирает национальные границы, стирает роль национальных государств, ударяет по национальному сознанию и порождает крайности в виде религиозного и национального фундаментализма. Вот что страшно для человечества.
Надо подумать, как, с глубочайшим уважением относясь к ценностям национальным, религиозным ценностям, принять общечеловеческие ценности, потому что их разделяет большинство человечества. Можно сколько угодно авторам Манифеста говорить о том, что религиозная нравственность, мифологизированная нравственность- это все не то, а вот наука дает этот компас. Но тем не менее большинство людей разделяет религиозную нравственность, большинство объединяется вокруг национальных ценностей, им теплее вместе, они понимают друг друга, потому что у них общие культурные, исторические корни, прошлое, судьба. Но вот перед нами наша бедная Россия, нам всем горько, что у нас такая новейшая история, что мы сейчас оказались в таком положении. Да, мир однополюсный, и этот полюс - США. Россия уже не сверхдержава, но что поделаешь, это наша родина, наши проблемы, наша судьба.
Поэтому поддерживать такую в определенном плане утопию, может быть, и не надо, а согласиться с тем, что либеральные, гуманистические ценности, заложенные в международных документах, подписанных нашей страной и другими странами- это то, что мы должны поддерживать.
Если вы спросите, какие у меня ценности, то это либеральные ценности, но я точно знаю, что эти ценности не разделяет большинство россиян. Я как социолог провожу опросы, и мы спрашиваем: "Вы за свободы и права личности ?",- и большинство говорит, что да, мы за свободы и права личности, а когда начинаешь более глубоко контрольными вопросами проверять позиции оренбуржцев, то оказывается, что только 5-7% реально разделяют либеральные ценности. А вот национальные, державные уже больше, а религиозные – более половины населения. И вот в этом мире, где мы все разные. Главная задача и преподавателей, и гуманитариев, которые здесь находятся, это сформировать глубочайшее уважение и терпимость к чужим ценностям, позициям, а также научить преодолеть крайности фундаментализма, догматизма, с тем, чтобы человечество выжило.
Принятие этого манифеста и других подобных документов не может каким либо образом спасти человечество, тем более, что это обращение не к научному сообществу, а ко всем гражданам вообще.
А.А. Мишучков: Появление данного Гуманистического Манифеста вполне закономерно, он выполняет определенный социально-политический заказ. Общечеловеческой идеологии не бывает, идеологии вполне конкретно-историчны. Данный документ соответствует целиком и полностью американской идеологии и использует такой например, незамысловатый идеологический прием, как "мифологема". Авторы текста утверждают цель "жить вне мифотворчества", но в тоже время, образы врагов планетарного гуманизма вырисовываются у них по всем правилам мифотворчества. Для истинного гуманизма поиск и уничтожение врагов неприемлемы, например, религиозный гуманизм выразил это стремление в известном христианском изречении: "возлюби врага своего". Авторы манифеста любить своих врагов не желают, а хотят их исчезновения. Первый враг планетарного гуманизма (ПГ) - фундаменталистские религии. Мифологема врага следующая: они (религии) дают архаичную религиозность (т.е. мифы); из-за них -разделение людей; и вообще, "последователи Иеремии предрекают человечеству несчастья и беды" (с.13). Авторы ПГ - идеалисты, считая что гуманизм возможен как нечто общее всем людям (абстрактное), общепланетарное, за счет стирания особенного (религиозного, национального типов гуманизма). Мне очень жаль последователей Иеремии, а это по сути - все иудеи, христиане, мусульмане; они гуманистами не могут быть, ибо ждут "Страшного суда". В религиозной форме образ "Страшного суда" выражает вполне гуманистические идеи: всеобщее воскресение, прощение раскаянного зла, нравственное преображение людей, победа над смертью.
Если внимательно присмотреться к пророку Иеремии (627 г. д.н. э.), то это не такая страшная фигура для ПГ, а самый что ни на есть один из первых гуманистов. Он прожил 80 лет в эпоху пленения Навуходоносором евреев, носил ярмо на шее как знак этого пленения, был всеми презираем, но ни на кого ни озлобился и мученически умер. Суть его проповеди - восстановление морального сознания евреев, он обличал их нравственные пороки; - выступал за сохранение национального государства. "Ибо от малого до большого каждый из них предан корысти, и от пророка до священника - все действуют лживо; врачуют раны народа моего легкомысленно, говоря: мир, мир, а мира нет" (Иерем. 6,13). Эти слова Иеремии, можно сказать, обращены невольно к авторам ПГ: нельзя легкомысленно говорить "мир" там, где гнездится порок. А авторы ПГ видят гуманизм в содомии, приравнивая "гомосексуалистов, бисексуалов и транссексуалов" (с.31), в кровосмешении (с.33), в детоубийстве (аборты) (с. 30), в разврате (идея супругоцентристской семьи без детей и раннее сексуальное воспитание). Можно сказать, наше общество в преддверии "вавилонского" пленения такими вот американскими ценностями.
Авторы ПГ выступают с позиций мировоззренческой нетерпимости, считая, что основой ПГ может быть только научное мировоззрение и отрицая другие его типы (с.18). Они не видят системообразующей роли в становлении и сохранении цивилизаций за религиями, этносами, национальными государствами, считая их отживающими с точки зрения ПГ. Но, я, как философ, вижу, что люди становились гуманнее в историческом прошлом не в отрыве от конкретных культурно-исторических, религиозных форм сознания, а именно благодаря им. А как личность, я чувствую себя больше гуманистом вместе с пушкинской поэзией, прозой Достоевского и служением людям о.Иоанна Кронштадского, чем в строчках ПГ. И вообще, ветхозаветный гуманизм, выраженный в 10 заповедях Моисея; и новозаветный гуманизм (8 заповедей блаженства Нагорной проповеди) дают больше сейчас в делах гуманизма, действуя в рамках традиций, чем ПГ, который пытается оттолкнуться от традиций; в этом проявляется его антиисторизм.
Второй враг ПГ (в качестве мифологемы) - "постмодернизм" (с.11). Считая себя продолжателем просвещенческой парадигмы 18 века, современный ПГ называет себя "постпостмодернистским" мировоззрением (с.17). Авторы ПГ утопично полагают, что постмодернизм не выражает дух эпохи, а есть лишь болезнь, преодолеваемая пилюлей рационализма ПГ. Такой оптимизм не рационален, постмодернизм - естественное явление в культуре и философии; и идеологическими мерами, даже и гуманными (образ врага ПГ), его явно не устранишь. Постмодернизм является также исторической формой самосознания интеллигенции и негуманной её не назовешь.
ПГ сциентично полагает, что только наука служит гуманизму, все остальные формы культуры не выражают сущности гуманизма. ПГ требует для науки свободы исследований (с.20), которые дадут человечеству невиданные блага. Это фактически отказ от биоэтики в науке в интересах бизнеса (трансплантология органов, использование абортивного материала в фармпромышленности и т.д.). Такой гуманизм науки является историческим гуманизмом наизнанку. Сущность гуманизма философская и выражается в абстрактных понятиях (человечность, свобода, добро, истина и т. д.). Авторы манифеста не затрагивают по сути эти важнейшие философские категории в определении сущности гуманизма, в этом философская недостаточность манифеста.
Третий враг ПГ - близорукие политики национальных государств, не видящие преимуществ ПГ (с.17). Авторы ПГ читают ликбез главам государств и правительствам о программе ПГ, цель которого "Всемирный Парламент", "Всемирный суд", "международная система налогообложения" в пользу МВФ. Такое стремление к централизации власти попахивает явно тоталитарными тенденциями, особенно учитывая отмену вета в Совете Безопасности, которая приведет к ущемлению безопасности и независимости крупных ядерных держав.
Только, если раньше тоталитаризм использовал государственную национальную систему идеологии, где все имели одно мнение, то теперь, лицо неототалитаризма, в виде плюрализма СМИ и отдельно взятого человека ("родителям не следует навязывать детям ... моральные ценности" с.29) вполне вненациональна, но соответствует американской идеологии ПГ . Таким образом, манифест выражает определенный вид светского гуманизма, в котором теоретически не отчетливо выражается его сущность, а фактически, проводятся ценности антигуманизма. Это попытка установления нового мирового порядка, новой системы ценностей - есть деградация человечества: сползание к массовой культуре, основанной на американских ценностях и вырождении национальных культур.
Л.М. Демченко: Разноречивая оценка указанного документа обусловлена в значительной степени теми философско - методологическими основаниями, которые, может быть, не явно прослеживаются в положениях Манифеста. Выступающие говорили о том, что методологические основы не имеют отношения к существу рассматриваемых проблем. Я не могу с этим согласится. Манифест, который на первый план выдвинул в качестве главной животрепещущей проблемы проблему гуманизма свидетельствует о том, что именно осуществление гуманистических принципов, как способов урегулирования отношений в рамках мирового сообщества, является центральной задачей 3 тысячелетия. Манифест обращен в 3 тысячелетие. Но проблема гуманизма не нова Великие умы человечества считали эту проблему своей и человечество пыталось ее по своему решать. Хотелось бы отметить, что и античное и средневековое общество вовсе не были ориентированы только на эксплуатацию природы и рационализацию социальной жизни. Известно, что они были ориентированы на воспроизводство (хотя и в узких социальных рамках) человека как меры всех вещей. Философия Нового времени, как известно, хотя и была ориентирована на инструментальный разум, для которого идеал человека, красоты, истины и блага ничего не значит, лишен смысла, однако и в условиях Нового времени развитие историческо- экономического процесса подготавливало условия для осуществления самоцели человеческой истории- развития человеческой личности, безотносительно к какому бы ни было заранее установленному масштабу. В этом и состоит критерий гуманизма- нацеленность исторического процесса на развитие личности как высшей меры всего сущего. Этот критерий рождается в рамках мучительного, трудного и длительного процесса исторического развития
Каковы возможности осуществления гуманизма как человекообразующего содержания исторического процесса, на каком этапе его осуществления находится мировое сообщество и отдельные страны, каковы возможности и преграды в его реализации? Вот тот комплекс проблем, который подспудно прорывается сквозь благие пожелания, призывы Гуманистического манифеста. Абстрактный умозрительный характер Манифеста, как представляется, обусловлен, в первую очередь, игнорированием рассмотрения объективных субстанциональных оснований социально-исторического процесса, а также вытекающих из них оснований тех тенденций, на основе которых может строиться научное предвидение возможностей и условий осуществления гуманистического процесса. И здесь на первый план, как это ни странно, выдвигаются философско- методологические основания познания перипетий, злоключений общественного процесса, особой роли социального субъекта способного или неспособного осуществить именно гуманистическую направленность общественного процесса . Речь идет об особой роли больших социальных групп, классов, партий, движений в этом процессе. Выше названное и определяет ограниченность как теоретического обоснования необходимости гуманистического процесса, так и соответственно способа осуществления гуманистических призывов, идей, положений. В этом состоит вполне понятный утопизм, умозрительность, абстрактность обсуждаемого Манифеста. Постклассическая и поостмодернистская философия, как известно, на только подвергает критике, но и отказывается от исследования субстанциональных оснований социально - исторического процесса, что свидетельствует о беспомощности, бессилии и несостоятельности феноменологической философии раскрыть внутренние основания именно гуманистической безальтернативной перспективы, которой просто нет альтернативы
Человек в этом обществе – мертвый человек, поскольку в этом обществе нет гуманистического начала и нет самого человека, т.е. нет оснований для воспроизводства личности как самоцели общественного развития.
20-ый век характеризуется двумя основными линиями. С одной стороны, это развитие демократии, с другой, нацизма, сталинизма, тоталитаризма; с одной стороны, творческие достижения человечества, науки и техники, с другой, угроза ядерного уничтожения и экологической катастрофы (2-я половина 20-го века), поэтому-то 20 век еще более остро ставит задачу сознательной реализации гуманистической направленности исторического процесса.
Теоретики, призывающие к гуманизму- сторонники разных философских ориентаций, но их объединяет то, позитивное, что существует неугасаемая тенденция борьбы за гуманизм. И мы можем оценить Гуманистический манифест позитивно в том смысле, что здесь проводится позиция, может не всегда последовательно, которая отстаивает борьбу за гуманистическую перспективу в развитии 3-его тысячелетия, перспективу сохранения бытия человечества.
Еще один тезис - о свободе реализации собственных возможностей и желаний человеком - явно противоречит реальности, так как утверждает, что реализация этих способностей и возможностей зависит исключительно от самого человека. То есть человек остается один на один с собой и своими проблемами, вне общества. Как он может реализовать себя вне общества, даже совершенно свободный? Вот в чем противоречивость этого Манифеста, его ограниченность... С одной стороны, желание изменить мир на уровне должного, а с другой стороны, на уровне сущего мы не найдем в нем ни одного предложения для решения данных проблем. Но в общем и целом существует неугасимая тенденция борьбы за гуманизм, которая сплачивает представителей различных направлений, школ, конфессий и позволяет строить оптимистические прогнозы будущего.
Реплика (В.В. Солодкий): Я хотел бы сказать, что высказать свое отношение на уровне устного суждения или на уровне подписи к этому документу можно будет сделать потом
Е.А. Лаврухина: У нас уже была подобная встреча, где мы пытались понять, что такое гуманизм "по идее", какие новые смыслы и оттенки смыслов вложила в содержание этого понятия современность. Это была встреча - размышление, без выходов в прикладные сферы. Листая же " Гуманистический манифест - 2000 ", я в первую очередь обратила внимание на тот факт, что документ содержит в себе не только некий взгляд на проблему гуманизма вообще, но и попытку создать определенные социальные институты, этот гуманизм приводящие в действие. Т.е. формально имеет место переход от декларации к социальным действиям.
Однако уже первые страницы текста, и многие выступавшие до меня это отмечали, показались внутренне противоречивыми. И здесь уместен вопрос : " А кто авторы этого Манифеста? И могли ли они предложить что-то большее, чем предложили?" Мы пытаемся здесь критиковать авторов, прекрасно понимая, что мыслить "глобально", вне объективно сложившихся социально-исторических, культурных и политических условий жизни того или иного общества весьма сложно.
Ответ на вопрос " кто" (в данном случае Америка) сразу проясняет и многие другие вопросы. Сегодняшняя Америка очень специфична. Страна демократических свобод, где общественные механизмы всегда провозглашались приоритетными, меняет в последние десятилетия свой облик. С 50-х годов мы наблюдаем процесс, когда американское государство активно расширяет зону влияния, начиная "загребать" массу вещей под себя.
Берем систему образования. До 50-х годов образование- личное дело каждого, начиная с 80-х - дело государственного значения, приоритетная сфера финансирования, особая идеология и политика в этой области.. Аналогичные процессы происходят с американской наукой, в области разработки современных технологий и даже с семьей (именно государство в последние десятилетия, пытаясь снять синдромы сексуальной революции, формирует политику " особой американской семьи").
Продолжая, хотелось бы отметить такой факт, как особое место в Манифесте науки, точнее " гуманного отношения к науке", что тоже - результат госполитики. Наука - один из главных национальных ресурсов современной Америки.
И самый интересный на мой взгляд момент- это предлагаемые формы реализации гуманистических идей в жизнь. Нам предлагаются в рамках главы о социальных институтах аналоги существующих государственных структур: " всемирный суд", " система безопасности", "парламент", "международная система налогообложения". и т.д. Т.е. речь о социальных институтах как результатах развития и фиксации определенного уровня общественных отношений, развития общественного сознания (формирование различных общественных структур: движений, союзов и т.д. как международного, так и регионального значения, что в свою очередь является основой становления гражданского общества,) подменяется тезисами о необходимости использования отработанных госструктур в деле " продвижения гуманизма в жизнь". Всемирный суд решил, что все должны быть гуманными - значит должны быть, служба контроля проконтролирует...Я здесь, конечно же, утрирую. Но просто хочу подчеркнуть, что идея гуманизма есть продукт духовной эволюции человечества и поэтому требует адекватных средств. Даже очень хорошим комбайном дорогу не заасфальтируешь.
Прообраз американского государства (которое, кстати, действительно многие проблемы внутри страны успешно решает) в деле мирового распространения гуманизма... Здесь можно поставить большой вопрос.
А в принципе такие документы нужны. Многие великие категории затасканные в каждодневной текучке теряют свою первоначальную глубину и яркость, превращаясь в слова для " частого пользования". А воскрешать смыслы - дело святое. В этом отношении я "за" Манифест. А остальное...
Если бы подобный документ был написан в России, я думаю, что у него тоже было мало шансов перерасти национальную специфику, по крайней мере сейчас.
М. Борисова: Мои мысли совпадают с мнением целого ряда выступающих, поэтому я не буду повторяться.
Действительно, как Лена Лаврухина мягко сказала, что форма госуправления Америки предложена всему миру.... Может быть я консервативна, но я вижу другое – навязывание, чтобы Америкой стал весь мир.
Меня очень настораживают крайности формулировок, ограничивающих права верующих и людей, которые хотели бы каким-то образом поддерживать свои национальные идеи, свои национальные культуры. Науку, конечно, никто не может отрицать в 20 веке, наука – это прекрасно, но, лично я думаю, что если наука развивается нормально, то она сама за себя постоит настолько, что если у отдельных граждан есть религиозное мировоззрение, то оно не будет мешать развитию науки.
Но тогда, когда декларативно кому-то что-то будут запрещать, то какая может быть демократия, какой может быть гуманизм. То же самое о национальном вопросе, мы сейчас имеем национальные конфликты, но они же не происходят на уровне крупных национальностей, они проходят на уровне мелких, потому что эти мелкие воспринимают свою ущербность, их кто-то, как они считают, зажимает, им кто-то не дает возможность к самоуправлению, к развитию.
И если теперь на уровне Америки мировое сообщество кому-то скомандует, то вряд ли от этого будет спокойнее в Чечне. Чечня тогда повернется не только против российского правительства, но и против тех, кто будет запрещать.
В.Г. Недорезов: Многие вопросы, которые я так или иначе себе поставил, читая "Гуманистический манифест", в той или иной степени уже прозвучали.
Если перевести язык манифеста с конкретных проблем на язык абстрактных понятий, то здесь мы увидим следующие проблемы:
- как сочетается в современном мире свобода и ответственность;
- каким образом интеграция приводит к проблемам глобализации, которые в принципе не являются новыми.
Если всмотреться в текст манифеста, то те проблемы, которые авторами выделены как главные: религиозная и нравственная нетерпимость; все формы дискриминации по религиозному и половому признаку, - не возникли недавно... А в чем же особенность последних, что изменилось в последние 3-4 десятилетия?
Дело в том, что идущая интеграция и глобализация не затронула культурные и политические аспекты. И это можно увидеть на уровне тех форм, в которых она реализуется... Ничего нового, кроме того, что было создано после Второй мировой войны, не появилось. Глобализация и интеграция происходят сегодня исключительно в экономической сфере, а не в культуре.
Мы действительно здесь сталкиваемся с обратной реакцией, когда параллельно с экономической интеграцией бурно развиваются крайние формы религиозного и национального самосознания. Экстремизм - это ответ "маленького человека" на требования современного общества. А также общественные запросы на постмодернистские, эзотерические, мистические направления в философии.
Собственно основной пафос манифеста - защита научной рациональности. Научная рациональность, которая не подвергалась сомнению на протяжении нескольких веков, сейчас требует защиты от иррационализма и мистицизма в философском мировоззрении.
Ясно, что глобальными проблемы становятся тогда, когда они становятся проблемами всего человечества, они угрожают существованию самого человечества. И поэтому настораживает то, что авторы не предлагают решений данной проблемы и не объясняют, какую методологию они кладут в основание анализа данной проблемы. Манифест - это декларация, попытка объединиться не организационно, а духовно, но не ясно, на какой основе мы объединяемся, что мы собираемся делать, что мы можем предложить для решения глобальных проблем в ближайшее время.
В этом смысле не совсем понятно вообще-то, под чем нам предлагается подписываться. Что расовая дискриминация- это плохо? Или что проблемы современности не могут быть решены одним человеком в рамках общества? Это понятно, тут и государство не может многого решить. Но чего же мы в итоге должны ждать и на что мы можем надеятся? Это авторы могли бы обосновать и поподробней.
Я могу солидаризироваться с поддержкой научной рациональности, культурного плюрализма. Но мне не понятен оптимизм авторов, которые описывают все эти проблемы, не видя их разрешения в ближайшем будущем. Они думают, что идея гуманизма сама по себе, распространенная в массах, решит все. Может быть. Но ведь это не идеал гуманизма 18 века. Мы уже не верим, что идея просвещения изменит мир к лучшему, заставит корпорации платить налоги, религиозных фанатиков прекратить религиозные войны.
В этом оношении манифесту как бы не хватает законченности, видения перспектив, идей, под которыми можно объединяться. Что должно сделать человечество, чтобы реализовать гуманистический идеал, который в сущности возникает еще в античности и никуда не исчезает ни в средневековье, ни в Возрождение, ни в эпоху Французского Просвещения.. Идеалы понятны и давно известны. Вопрос: " Что делать?"
Мы уже из режима выступлений плавно перешли в режим дискуссий, то есть, проблемы были поставлены и обозначены.
Идеи, точки зрения будут представлены общественности. Но если ставить вопрос реально, то выясняется, что сделать что-либо существенное мы не в силах. Мы можем согласится, что великое значение манифеста уже только в том, что достаточно много людей, не только в Америке, но и у нас в Оренбурге, задумаются над тем, что есть проблемы с гуманизмом в современном мире и что эти проблемы нужно решать, в том числе и организационно, содержательно. Если же вариант, предложенный авторами и техническими организаторами, нас не устраивает, то задача и политологов, и педагогов, и философов, и журналистов подумать, что можно конкретно предложить, если не всему мировому сообществу в целом, то хотя бы российскому, для решения тех проблем, которые были заявлены в Гуманистическом манифесте.
Л.В. Оржековская: С глубокой древности человечество понимало, что в одиночку выжить нельзя. Рода объединялись в племена, племена в народности, образовывались нации, национальные государства, союзы государств и т.д., которые находились и находятся в постоянном взаимодействии во всех сферах жизни и деятельности. По общим важнейшим вопросам с древних времен велись переговоры, диалоги. В результате каждая культура взаимообогащалась. Под этим влиянием менялись обычаи, традиции народов. Человечество всегда искало точки соприкосновения друг с другом. И чем цивилизованнее общество, тем быстрее оно понимало необходимость в единении, а не разъединении столь многообразного мира. Над этой идеей задумывались и работали мыслители далёкого прошлого и современности. Так в прошлом столетии В. Соловьёв рассматривал человечество как единое “вселенское тело”. В работе “Русская идея” он писал: “Мы должны рассматривать человечество в его целом, как великое собирательное существо или социальный организм, живые члены которого представляют различные нации. С этой точки очевидно, что ни один народ не может жить в себе, через себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет определённое участие в общей жизни человечества”.
ХХ век, с его катаклизмами, проблемами, глубоком кризисе культуры выдвинул понятие “цивилизованность”, которое несомненно включает в себя осознание человечества как единого существа. “Человечество – одно дыхание, одно живое теплое существо” – писал в 1921 г. А. Платонов.
Именно ХХ век создал модель современного культурного человека, в которой на первом месте стоит планетарное мышление. В своих “Размышлениях натуралиста” В. Вернадский писал: “Человек впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государства или их союзов, но и в планетном аспекте”.
С точки зрения единения, а не разъединения людей ХХ век выдвинул и требование к современному цивилизованному человеку: неприятие тоталитаризма во всех его формах, честная экономическая деятельность, антирабское поведение, безусловное уважение свободы и прав человека, признание правомерного существование всех культур.
Человек создатель, творец культуры, т.е. всех форм жизни и деятельности человечества. Отсюда от его качеств зависит и решение тех огромных задач, которые поставлены в Гуманистическом Манифесте 2000.
Можно предъявлять бесчисленные претензии к составителям Манифеста в том отношении, что они нечетко раскрывают способы решения тех или иных задач, но, в Гуманистическом Манифесте это не главное. Над способами решения тех или иных проблем должны и будут работать специалисты-профессионалы: политики, экономисты, экологи, психологи, медики, социологи, правоведы и т.д. - ученые всех направлений, обладающие качествами культурного и цивилизованного человека.
Ценное в Гуманистическом Манифесте то, что в нем определены задачи и проблемы, которые ведут к единению человечества, к новому “общепланетарному мировоззрению”, к “новому планетарному гуманизму”. Гуманистический Манифест начал эту работу, определил общие принципы и ценности. Но мир не стоит на месте. Появляются новые открытия, меняются обстоятельства, могут возникнуть непредсказуемые проблемы, отсюда и решения задач будут изменяться.
“Невозможно создать постоянно действующий Манифест. Но полезно, и разумно создать рабочий документ, открытый для совершенствования” – пишут авторы Манифеста. И это, действительно, разумно. “Из идеалов рождается будущее. Мы не достигнем успеха, пока не решимся действовать и мы не решимся действовать; пока не поверим в свои силы” – утверждает Манифест.
Гуманистический Манифест 2000 является для нас, преподавателей гуманитарных дисциплин программным документом. От нас зависит, например, объяснить, что главное в любой религии не религиозные догматы, приводящие к религиозным войнам, а духовность и нравственность заложенные в любой религии, то что должно людей объединять, а не разъединять. Познание мира должно опираться не на религиозное, а на научное мировоззрение, “… для человечества настало время осознать собственную зрелость – отбросить пережитки первобытного магического мышления и мифотворчества, подменяющие истинное постижение природы” – отмечается в Манифесте.
Мы должны прививать студентам уважение к другим культурам, выделяя из них самое важное, самое ценное для человечества. В любой культуре это присутствует. Однако, на примерах показывая к чему приводит узконациональный подход к развитию любой культуры.
Раскрывая законы развития культуры такие как: закон единства и разнообразия культуры; преемственности в развитии культуры; взаимодействия и сотрудничества различных, нередко противоречивых культур; связывая их с событиями, процессами, проблемами современного мира в области экономики, политики, экологии, религий и др., раскрывая их причины и следствия, позволит нам выработать у студентов понимание планетарных гуманистических ценностей.
Такую же параллель можно провести и по всем другим проблемам, выдвинутым Манифестом.
Человечество всегда мечтало и будет мечтать о справедливом обществе. Первая утопия о справедливом обществе возникла в эпоху античности в трудах ученика Сократа Платона. В начале ХIХ века французский мыслитель П. Леру ввел понятие
социализма (как будущий культуры единого человечества) для обозначения общества с тремя основными чертами: справедливость, солидарность, равенство. История показала, что реализация справедливого, обеспечивающего солидарность и равенство общества невозможна в какой-то изолированной стране. Поэтому и возникают различные идеи, концепции о планетарной культуре, планетарном мировоззрении, планетарном гуманизме.
В свете метакультуры (будущей культуры человечества) вырабатывается прежде всего (писанные и не писанные) правила общечеловеческой морали, благодаря которым возможно выживание человечества, как единого целого; модели управления и организации социальных структур; международное право; международные соглашения; документы о правах человека и т.д., т.е. все то, на что нацеливает нас Гуманистический Манифест 2000.
И в заключении хочу сказать, что я одобряю этот документ и считаю очень правильными и актуальными проблемы и задачи, поставленные в нем, т.к. они ведут к выработке, как говорится в Манифесте, “общей почвы для согласия и поиска общих ценностей”.
Л.В. Оржековская: С глубокой древности человечество понимало, что в одиночку выжить нельзя. Рода объединялись в племена, племена в народности, образовывались нации, национальные государства, союзы государств и т.д., которые находились и находятся в постоянном взаимодействии во всех сферах жизни и деятельности. По общим важнейшим вопросам с древних времен велись переговоры, диалоги. В результате каждая культура взаимообогащалась. Под этим влиянием менялись обычаи, традиции народов. Человечество всегда искало точки соприкосновения друг с другом. И чем цивилизованнее общество, тем быстрее оно понимало необходимость в единении, а не разъединении столь многообразного мира. Над этой идеей задумывались и работали мыслители далёкого прошлого и современности. Так в прошлом столетии В. Соловьёв рассматривал человечество как единое “вселенское тело”. В работе “Русская идея” он писал: “Мы должны рассматривать человечество в его целом, как великое собирательное существо или социальный организм, живые члены которого представляют различные нации. С этой точки очевидно, что ни один народ не может жить в себе, через себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет определённое участие в общей жизни человечества”.
ХХ век, с его катаклизмами, проблемами, глубоком кризисе культуры выдвинул понятие “цивилизованность”, которое несомненно включает в себя осознание человечества как единого существа. “Человечество – одно дыхание, одно живое теплое существо” – писал в 1921 г. А. Платонов.
Именно ХХ век создал модель современного культурного человека, в которой на первом месте стоит планетарное мышление. В своих “Размышлениях натуралиста” В. Вернадский писал: “Человек впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государства или их союзов, но и в планетном аспекте”.
С точки зрения единения, а не разъединения людей ХХ век выдвинул и требование к современному цивилизованному человеку: неприятие тоталитаризма во всех его формах, честная экономическая деятельность, антирабское поведение, безусловное уважение свободы и прав человека, признание правомерного существование всех культур.
Человек создатель, творец культуры, т.е. всех форм жизни и деятельности человечества. Отсюда от его качеств зависит и решение тех огромных задач, которые поставлены в Гуманистическом Манифесте 2000.
Можно предъявлять бесчисленные претензии к составителям Манифеста в том отношении, что они нечетко раскрывают способы решения тех или иных задач, но, в Гуманистическом Манифесте это не главное. Над способами решения тех или иных проблем должны и будут работать специалисты-профессионалы: политики, экономисты, экологи, психологи, медики, социологи, правоведы и т.д. - ученые всех направлений, обладающие качествами культурного и цивилизованного человека.
Ценное в Гуманистическом Манифесте то, что в нем определены задачи и проблемы, которые ведут к единению человечества, к новому “общепланетарному мировоззрению”, к “новому планетарному гуманизму”. Гуманистический Манифест начал эту работу, определил общие принципы и ценности. Но мир не стоит на месте. Появляются новые открытия, меняются обстоятельства, могут возникнуть непредсказуемые проблемы, отсюда и решения задач будут изменяться.
“Невозможно создать постоянно действующий Манифест. Но полезно, и разумно создать рабочий документ, открытый для совершенствования” – пишут авторы Манифеста. И это, действительно, разумно. “Из идеалов рождается будущее. Мы не достигнем успеха, пока не решимся действовать и мы не решимся действовать; пока не поверим в свои силы” – утверждает Манифест.
Гуманистический Манифест 2000 является для нас, преподавателей гуманитарных дисциплин программным документом. От нас зависит, например, объяснить, что главное в любой религии не религиозные догматы, приводящие к религиозным войнам, а духовность и нравственность заложенные в любой религии, то что должно людей объединять, а не разъединять. Познание мира должно опираться не на религиозное, а на научное мировоззрение, “… для человечества настало время осознать собственную зрелость – отбросить пережитки первобытного магического мышления и мифотворчества, подменяющие истинное постижение природы” – отмечается в Манифесте.
Мы должны прививать студентам уважение к другим культурам, выделяя из них самое важное, самое ценное для человечества. В любой культуре это присутствует. Однако, на примерах показывая к чему приводит узконациональный подход к развитию любой культуры.
Раскрывая законы развития культуры такие как: закон единства и разнообразия культуры; преемственности в развитии культуры; взаимодействия и сотрудничества различных, нередко противоречивых культур; связывая их с событиями, процессами, проблемами современного мира в области экономики, политики, экологии, религий и др., раскрывая их причины и следствия, позволит нам выработать у студентов понимание планетарных гуманистических ценностей.
Такую же параллель можно провести и по всем другим проблемам, выдвинутым Манифестом.
Человечество всегда мечтало и будет мечтать о справедливом обществе. Первая утопия о справедливом обществе возникла в эпоху античности в трудах ученика Сократа Платона. В начале ХIХ века французский мыслитель П. Леру ввел понятие
социализма (как будущий культуры единого человечества) для обозначения общества с тремя основными чертами: справедливость, солидарность, равенство. История показала, что реализация справедливого, обеспечивающего солидарность и равенство общества невозможна в какой-то изолированной стране. Поэтому и возникают различные идеи, концепции о планетарной культуре, планетарном мировоззрении, планетарном гуманизме.
В свете метакультуры (будущей культуры человечества) вырабатывается прежде всего (писанные и не писанные) правила общечеловеческой морали, благодаря которым возможно выживание человечества, как единого целого; модели управления и организации социальных структур; международное право; международные соглашения; документы о правах человека и т.д., т.е. все то, на что нацеливает нас Гуманистический Манифест 2000.
И в заключении хочу сказать, что я одобряю этот документ и считаю очень правильными и актуальными проблемы и задачи, поставленные в нем, т.к. они ведут к выработке, как говорится в Манифесте, “общей почвы для согласия и поиска общих ценностей”.
В.А. Любичанковский: При всем уважении к выдающимся людям инициативной группы, которая разрабатывала "Гуманистический манифест 2000", мы не можем полностью согласиться с его содержанием. Мы не ставим цель дать всесторонний анализ данного манифеста. Обратим внимание лишь на некоторые моменты.
В Прологе к настоящему Манифесту подчеркивается, что в 20 веке было обнародовано 4 основных гуманистических документа: Гуманистический манифест 1, Гуманистический манифест 2, Декларация светского гуманизма и Декларация взаимной зависимости. Однако нет анализа, какую роль они сыграли в развитии человечества в 20 веке. Отсутствие такого анализа порождает сомнение в их целесообразности.
В Манифесте подчеркивается, что "несмотря на эти прорывы к лучшему, нам следует прямо смотреть в лицо тем суровым экономическим, социальным и политическим проблемам, которые стоят перед миром". И далее идет перечисление этих проблем. В принципе, оно впечатляет своей масштабностью. Но тем не менее, на наш взгляд, оно должно быть дополнено рядом принципиальных положений. Вот только некоторые из них.
Во-первых, надо обратить внимание мирового сообщества на то, что из 560 миллиардов наличных долларов США, находящихся в обращении, около 70% "гуляют" за пределами самой Америки. Причем эти доллары ничем не обеспечены. Мировое сообщество должно знать и понимать, что это означает для США и для других стран мира.
Во-вторых, мировое сообщество должно для себя ответить на следующий вопрос: могут ли США, развитые европейские государства поддерживать свой высокий жизненный уровень, опираясь на свои собственные ресурсы - природные, людские, интеллектуальные? Если нет, то что это означает для других государств мира?
В-третьих, имеют ли право государства, как это делают США, объявлять весь мир зоной своих жизненных интересов? Что это означает для государств мира?
В-четвертых, специалисты гуманитарных дисциплин должны найти более эффективные способы обучения и воспитания людей в духе большей терпимости, уменьшения таких отрицательных качеств, как агрессивность, зависть, излишние амбиции и др. Человечество не раз пыталось найти способы изменения характера людей, воспитания их в миролюбивом духе. Это большинство религиозных школ. К сожалению, здесь имеется в основном отрицательный опыт: религиозные заповеди типа "не убий" не помешали крестовым походам и другим войнам. Многие государства, наоборот, стараются с детства обучить людей военному делу и внушить патриотическую идеологию. Иногда это диктуется существующими реалиями - военным противостоянием, равновесием силы и т. п. - как в глобальном масштабе, так и из-за многих региональных конфликтов. Но, как теперь становится ясным, это равновесие неустойчиво, а старый стиль отношений - смертельно опасен. Нельзя исходить из того, что невозможно изменить поведение человека в конфликтных ситуациях. Так ли человек агрессивен от природы, что ему уже с детства нужны военные игрушки, сериалы с убийствами, а сообщества взрослых людей должны выяснять отношения силой, не взирая на средства? Что надо сделать, чтобы прекратить укоренившуюся практику? На новом уровне наших знаний и новом уровне мотивации мы должны искать решения снова. Или мы станем разумнее или погибнем.
В мире есть добро, но есть и зло. И правильно в Манифесте подчеркивается, что надо "жить вне магического мышления и мифотворчества, являющихся заменителями надежного знания, задерживающими человеческий прогресс". Но это только лозунг. А какие же объективные причины порождают это мифотворчество, какие социальные силы в мире стремятся его сохранить и развить? Какие мифы наиболее опасны сегодня? Вот когда люди услышат ответы на эти вопросы, тогда и будет понятно, где искать причины всех наших бед. Но Манифест не дает ответы на эти вопросы.
На наш взгляд, Манифест должен быть составлен так, чтобы не было противоречий между его разделами. Надо во всех разделах исходить из того, что культурные различия и сходства могут быть как внутри страны, так и между странами, что все культуры имеют право на существование, все культурные группы имеют равные права быть узнаваемыми. Только с этих позиций надо подходить к оценке средств массовой информации, которые сегодня охватывают весь мир. Проблемы, стоящие перед человечеством на пороге 21 века, нельзя решить, если не будет понимания необходимости терпимости и дружбы между всеми нациями, рассами и религиями. Это именно то, что должны во всем мире пропагандировать средства массовой информации, массовая культура. Расцвет всех культур усиливает интеллектуальный потенциал человечества, "цепь" культур тем сильнее, чем больше в ней многообразных элементов. И только многообразие культур способствует решению глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Поэтому мы категорически против прекращения права вето в Совете Безопасности ООН (расстановка сил в мире сегодня такова, что это будет вести к диктату одних наций над другими, одних культур над другими). Мы по этой же причине против создания мирового парламента, представители которого избирались бы "на основе общего представительства, более чем по национальному признаку". Мы против новой транснациональной системы налогов, которая создает видимость помощи одних наций и государств другим. Мы за то, чтобы прибавочный продукт, капитал, прибыль не вывозились из слаборазвитых стран, а оставались там. Мы за равную оплату одного и того же труда во всех странах, за создание национальных систем образование и научных учреждений, за то, чтобы ученые работали там, где они выросли, чтобы они работали на свой народ, свою культуру, чтобы прекратилась утечка мозгов, научный и технический шпионаж.
Мы за то, чтобы международное сообщество поощряло:
- понимание и уважение между нациями, культурами, цивилизациями, включая различные этнические и национальные культуры;
- осознание людьми растущей независимости народов и наций;
- возможность коммуникации с другими народами, государствами, культурами;
- понимание не только прав, но и обязанностей, возложенных на индивида, социальные группы и нации в отношении друг друга;
- осознание необходимости международной солидарности и кооперации;
- готовность части людей принимать участие в разрешении проблем своих групп, стран и мира в целом, особенно готовность к бескомпромиссной борьбе с международным терроризмом и наркобизнесом.
Мы исходим из того, что на пороге 21 века исключительно важно формирование у всех людей понимания, что люди других культур тоже являются людьми, которые действуют рационально, принимают разумные решения, имеют имена, личную жизнь и ценности.
С.П. Иваненков:Я не буду повторять положения манифеста, с которыми я согласен или не согласен. Мне представляется, что каждый из выступавших нашел в предложенном тексте много интересного и спорного, что и вызвало такие критические и положительные оценки. Думаю, что и для тех, кто присутствовал здесь и не взял слово это обсуждение не пройдет бесследно. Я хотел бы напомнить аудитории, что ровно год назад мы по собственной инициативе обсуждали проблемы гуманизма. А сейчас мы возвращаемся к ним тоже по собственному желанию, но высказывая отношению к определенному историческому документу. Год для истории мысли - это небольшое время. Что я этим хочу сказать? Я хочу сказать, и здесь я не побоюсь повторить самого себя, свое прошлогоднее выступление, что проблема гуманизма исторически конкретна. Но философы и ученые разных по уровню экономического развития стран настойчиво привлекают внимание политиков, ученых, воздействуют на общественное мнение в своих странах и по всему миру, как мне представляется далеко не случайно. Я далек от того, чтобы рассматривать этот документ как только манифестацию американских ценностей и западного образа мышления, хотя это действительно стопроцентный "западный продукт". Но мы для того здесь и собрались, чтобы "переварить" этот продукт, понять наше место в социуме, увидеть свою ответственность за все происходящее в мире и в нашей стране.
Хочу закончить свое выступление следующим утверждением. Пока доминирует политика, которая является прямым антиподом гуманизма и никакого отношения к гуманизму не имеет. Но тем не менее, гуманизм не исчез от того, что политика и политики отказались от гуманизма. Это не значит что, другие субъекты исторического действия отказались от этой стратегии: движение к гуманному обществу и гуманизму. Они сохраняются и в тех же самых сытых и довольных странах, я уже не говорю про бедные и проблемные типа нашей, всегда мятущейся русской души - между добром и злом, справедливостью и несправедливостью. Но Запад-то находится в плену своих техницистских, сциентистских иллюзий и пытается продействовать со всеми субъектами и объектами гуманизма как с техническими системами, а это в принципе невозможно. Общество, я не говорю уже про отдельного человека, является органическим целым, а не технической системой. По частям, по элементам перетащить вот в это гуманное будущее одну страну, одного человека... И из этого сложится гуманизм. Нет. Здесь мы должны, опять должны искать те реальные условия, которые в различной степени развиты в разных странах, в различных индивидах, которые все-таки сознательно выдвигают своей целью и целью своей деятельности гуманизм. И пусть он понимается по- разному. Но если это полный плюрализм- шизофрения в голове всего человечества, тогда никакого гуманизма не будет. Все-таки коренное слово гуманизма остается, стержень - человек, конкретно-исторический человек, понимаемый не абстрактно, а как часть конкретно-исторического общества, периода, все равно, в центре. В центре мироздания, в центре социальной системы, государства, общества и всегда конкретного. И тогда действительно, как промежуточный этап, предложенная здесь стратегия: " Какой мы построим гуманизм, такой он и будет". Раз строим, то может показаться, что это техницистская парадигма рассуждений. Нет. Строить - это значит спроектировать, построить некий идеальный проект того, какие ручейки и кирпичики сегодня работают на реальный гуманизм. Если политика сегодня антигуманна - выбросить ее борт или бороться с ней. Т.е. добро должно быть с кулаками. Гуманизм тоже должен уметь бороться с ней. И это значит понять. Так вот мы и пытаемся понять, какие же на сегодняшний день у нас есть интеллектуальные ресурсы, на большее мы и не рассчитываем. Мы же все-таки философы, а не финансисты или другие деятели, которые распоряжаются другими ресурсами. В наших руках интеллект и в какой - то степени просвещение и действие в рамках той локальной сферы, ограниченной может быть сферы, в которую мы включены, но она расширяется сегодня в информационном мире. Очень расширяется глобально, и высказывая, и публикуя свое мнение мы тоже действуем как гуманисты. Надеюсь, что нас услышат не только в России, но и за рубежом. Сегодня мы имеем прямую возможность общаться со всем мыслящим человечеством, и если кто-то из нас не совсем прав или наоборот, то давайте вместе искать истину. В этом и будет выражаться наша ответственная позиция по отношению к истории человечества, к его культуре.
|