Б.А. Калмантаев,
журналист
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ОТНОШЕНИЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПРЕССЫ И РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Известно, что теоретическую и публицистическую деятельность Карл Маркс начал статьями, посвященными исследованию прессы своего времени. Эти статьи, как отмечают авторы многочисленных комментариев, содержат анализ тяжелого материального положения трудящихся масс, а работа над ними сыграла важную роль в формировании научных и политических взглядов Маркса. В этих же статьях, как обычно утверждалось, классик прежде всего выступает против духовного, политического и социального гнета в Пруссии и в Германии середины прошлого века. В целом такой вывод, конечно, справедлив. Если не обращать внимание, что самые важные и серьезные проблемы социального, политического и экономического характера были поставлены Марксом на основе изучения места и роли прессы в государстве и обществе, дискуссий по этому поводу.
Разумеется, это обстоятельство за прошедший век подвергалось глубокому исследованию, в равной мере, правда, оно оказывалось и предметом для конъюктурных сочинений, начиненных мифами и фикциями, самым яростным противником которых, заметим, был и Карл Маркс… Речь дальше все же не о приспособлении теоретического наследия классика для жизнеустройства процветавших в недавнем прошлом целых дивизий “исследователей-борцов” идеологического “фронта”.
Изучением взглядов Маркса как теоретика прессы занимались в те же годы и вполне честные и добросовестные авторы, сумевшие, преодолев политико-идеологические барьеры, донести до заинтересованной публики, стало быть, и общества мысли классика. Понятно, при этом были неизбежны отдельные, порой и крупные издержки, объяснимые с суровой необходимостью “уступки” господствующей идеологической доктрине по злой иронии истории, связанной с именем классика. (См.список литературы в конце заметок – он не является исчерпывающим и в нем указаны лишь наиболее доступные источники, которые, к сожалению, в настоящее время не пополняются).
Однако нередко “уступки” оказывались весомее содержания отдельных трудов и именно комплексом “уступок” и “отступлений” формировалось доминирующее отношение к взглядам Маркса – теоретика прессы. И проблема, конечно, заключается не только в том, чтоб снять с классика идеологический макияж и прочие наслоения – он в этом нуждается менее всего – для заинтересованной публики труды Маркса,к счастью, доступны.
Вопрос в другом: для формирования прессы, свободной от моноидеолгии и прямого партийного подчинения использование теоретического и практического наследия К. Маркса может оказаться весьма полезной, способной скорректировать процессы, ведущие в порочный круг. Здесь важно помнить, что в годы активной деятельности в периодической прессе классик выступал с общедемократических позиций и именно ими определены взгляды “раннего” Маркса на природу, функции и роль прессы в обществе.
Такой подход отчетливо читается в его статьях “Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции”, “Оправдание мозельского корреспондента”, в статье по поводу дебатов о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания. Заметим, аргументация в этих произведениях Маркса такой силы, что в их свете противостояние в российской политике по поводу прессы представляется комедией, смешной еще от того, что разыгрывается она самодеятельными актерами, не удосужившимися ко всему прочему и выучить монологи и реплики, предписанные им ролями.
Автор заметок далек от того, чтоб попытаться взять на себя роль “суфлера” или интерпретатора взглядов Маркса на прессу. Заинтересованных отсылаем к первоисточнику для первого знакомства или повторного прочтения. Вреда не будет… Но все же не считаем лишним обозначить некоторые моменты, на которые пришлось под влиянием нынешних условий обратить особое внимание при очередном повторном обращении к названным выше или другим произведениям Маркса-демократа (условность определения, разумеется, автор осознает, но в данном случае оно дань традиции).
В статьях Маркса, посвященных прессе, нет ни одного положения, касающегося экономических условий существования собственно прессы. В этих произведениях предметом исследования становятся свобода прессы, ее природа, функции ей выполняемые в государстве и обществе. Этот момент, видимо требует, определенного комментария или ответа на вопрос – почему?
В самом общем виде ответ, видимо, может быть следующим: печать, исследуемая Марксом, была продуктом, итогом, результатом, социальным институтом, возникшем в ходе естественного исторического развития общества. В этом одно из отличий прессы стран европейской демократии от российской прессы. Первая российская газета, как известно, начала издаваться и доставляться узкому кругу “номенклатурных” читателей по особому распоряжению Петра Великого. Финансировалась она, естественно,из госказны.
Так пошло дело и далее…
Следующий момент в названных произведениях Маркса, позволяющий несколько под иным углом рассматривать привычный для россиян порядок взаимоотношений власти с прессой, а в широком смысле взаимодействие ее с институтами духовной сферы, заключается в том, что классик явно исходит из положения, который ограничивает роль власти в регулировании всех сторон жизни общества. Из этого следуют и строгая очерченность полномочий власти в отношении прессы и иных общественных структур. Пресса, как и ряд других социальных институтов, сформировавшиеся в ходе исторического развития, стоят с государством в одном ряду и ни одна из них во взаимодействии с другими не имеет особых прав, кроме определенных законом. В России же этот порядок опять-таки сложился иным - в нашей стране в течение многих веков власть претендовала на особые полномочия в духовной жизни общества, присваивала их и пользовалась ими. С другой стороны, социальные и духовные институты признавали естественным для себя близость к власти - сращенность двух видов власти - государственной и духовной, как теперь уже признается, явилась далеко не лучшей особенностью страны...
И эта традиция оказалась прочной, свидетельством чему как практика недавнего прошлого, так и нынешняя действительность. Нынешняя, пожалуй, по ряду факторов для прессы является намного сложнее, чем десятилетия партийного под партийным руководством.
Было в России время, когда чуть ли не каждый взрослый человек начинал день если не с внимательного чтения газет, то, по крайней мере, их пролистывания. Помнится, почтовая служба самым серьезным образом обсуждала вопрос о том, как организовать утреннюю и дневную доставки ежедневной периодики. А тиражи даже местных изданий достигали пяти, а то и шестизначных цифр.
В настоящее же время ситуация если и не противоположная, то близкая к ней. Самая массовая когда-то газета “Правда” не только растеряла читателей, но и себя утратила: сейчас под ее маркой и логотипом выходят по крайней мере четыре издания и каждая из них считает себя той “Правдой”, в которой многие десятилетия даже опечатки принимались за директиву... Нет уже тех “Известий”, газеты по праву считавшейся одной их самых профессиональных. Сегодня мы имеем и совсем другую “Комсомолку”, частенько ее номера отличаются от других газет лишь титулом. О тиражах и подписчиках, которые имели эти и ряд других газет всего пять-десять лет назад, в их редакциях ныне предпочитают и не вспоминать.
Еле жива журнальная периодика, журналы, именовавшиеся “толстыми” не только по количеству печатных листов, держатся прежде всего на авторитете главных редакторов и на их возможностях хотя бы раз в квартал быть принятым то ли в кабинетах высоких госучреждений, то ли в офисах коммерческих банков или финансово-промышленных групп.
Перечень внешних, видимых признаков кризисных явлений в российской прессе можно и продолжить. Об этом уже и написано много. Но с другой стороны наблюдается и процессы иного рода. Например, всего десятилетие назад страна имела чуть ли не единственное массовое издание типа еженедельного журнала - это был “Огонек”, из еженедельных газет массовой читатель держал в руках разве что “Неделю”. Совсем иное положение сложилась к середине 90-х годов: только еженедельных журналов, пользующихся популярностью, можно назвать с десяток - “Эксперт”, “Итоги”, “Профиль”... Определились с собственной содержательной концепцией десятки и десятки новых еженедельных и ежедневных газет, лишь список их названий занял бы впечатляющую площадь. ”Общая газета”, “Независимая газета”, “Новая ежедневная газета”, “Сегодня”, “Завтра” - без знакомства с их публикациями, пусть даже в кратком изложении, подготовленным референтами и помощниками, вряд ли начинается рабочий день нынешнего российского государственного или политического деятеля или госслужащего высокого ранга.
Однако здесь следует заметить, что периодика, названная выше поименно, малоизвестна массовому российскому читателю: например, в Оренбургской области нет возможности регулярно покупать в тех же киосках “Рос печати” те или иные издания, зарекомендовавшие себя по крайней мере профессиональным отражением или исследованием жизни и проблем государства, общества, страны. Не везет почта эти издания в регионы, малоприбыльной ей представляется дело, ради которого почтовую службу содержат государство и налогоплательщики. После констатации этого обстоятельства следует обратиться к причинам, в силу которых оно имеет место. Но прежде еще один момент, требующий внимания.
Чуть выше были упомянуты некоторые газеты и журналы, история которых исчисляется всего пятью-десятью годами, но уже занявших прочное место в мире российской прессы. Это стало возможным из-за целого комплекса взаимосвязанных факторов. Среди них, безусловно, основным является процесс демократизации государства, общества, начало которому, кто бы иное ныне не утверждал, в апреле 1985 года. А далее все обстояло не так просто.
Гласность, провозглашенная как единственно состоятельный принцип в отношениях государства и граждан, в свое время расширила содержательное пространство, предоставленное прессе для освоения, вывела на страницы газет и журналов проблемы, события и факты, прежде обсуждавшиеся преимущественно за закрытыми дверями редакционных кабинетов и лишь в кругу коллег, порядочность которых сомнения не вызывала. Большего и ожидать не стоило, хотя, что скрывать, с гласностью у прессы были связаны самые радужные надежды. Лишь со временем пришло понимание того, что гласность один из принципов государственной и общественной жизни, при реализации которой пресса - газеты и журналы, радио и телевидение используются не более чем средство. Разумеется, пресса и сама коренным образом заинтересована в том, чтоб гласность пронизывала все клетки государственного организма, осознавая, что лишь существование этого принципа на практике в развернутом виде, с ограничениями, принятыми с соблюдением демократических процедур или самой прессой добровольно, без принуждения, превращает прессу саму в себя, то есть, делает ее тождественной собственной природе. Иными словами, гласность является лишь условием, фундаментом, базой для формирования прессы в той конфигурации, в том формате, в каких они определяются ей при естественном развитии общества и государства. Гласность, как один из краеугольных камней социально-правового государственного и общественного устройства, является по отношению к прессе внешним фактором. Ей, конечно, детерминированы отдельные качества элементов такой системы как пресса или даже формирование и существование отдельных элементов и процессов в системы прессы, отдельные ее свойства как целостности, но это имеет место, например, и в отношении таких социальных институтов как образование или наука.
Гласность только открывает возможность для преобразования прессы тоталитарного режима в прессу, тождественную своей природе. При реализации такой возможности неминуемы и потери - лучшая к ним иллюстрация судьба газеты “Правда”, и приобретения - они тоже имеются, но однозначные оценки к ним вряд ли применимы.
Если продолжим экскурс в ближнюю отечественную историю, то обнаружим, что за освоением российской прессой гласности последовал новый и весьма знаменательный этап, а именно: лавинообразное рождение новых изданий, новых телеканалов, радиовещательных станций. Этого следовало ожидать, ибо если быть последовательным, то обращение к гласности как к норме государственной жизни с неизбежностью ведет к признанию и таких общечеловеческих ценностей как свобода слова и право человека на информацию, которые на определенном уровне конкретизируются в принципе гласности в деятельности государства. В сущности все очень просто: сказав “а”, в соответствии с законом алфавита произносят “б”, а далее и “в”, "г”, “д” и так по порядку... Нелинейный характер общественных процессов не следует преувеличивать, они становятся таковыми с определенного уровня, иные социальные процессы, хотим мы того или не хотим, являются однолинейными. Иное дело, что некоторые из них пытаются представить многосложными, с неочевидными результатами, и это имеет место и в отношении новых явлений, наблюдаемых в мире российской прессы.
В этой связи вернемся к наблюдавшемуся пять-десять лет назад массовому появлению новых периодических изданий, новых теле радиоканалов. К настоящему времени о большинстве из них помнят, пожалуй, лишь их неудачливые издатели и редакторы, а также сотрудники оказавшиеся не у дел без выходного пособия. Если проанализировать причину исчезновения этих изданий, то выявляется в сущности одна - недостаток финансовых ресурсов. Многие издатели и редакторы из числа новоиспеченных, только выпустив несколько номеров газеты, выяснили, что газета - предприятие капиталоемкое. Не оправдались расчеты на рекламодателей и щедрых спонсоров. Привлечение рекламы требовало высокотиражности, а достижение приличного тиража в свою очередь - достаточно продолжительного времени, в течение которого следовало регулярно появляться на руках у читателя с публикациями по крайней мере приличного профессионального уровня. Время и деньги оказались в действительности в диалектической связи, и это пресса узнала на собственном опыте. К настоящему времени выжили издания и вещательные структуры, связанные с крупными капиталами непосредственно или через влиятельные политические группировки или их официальных или закулисных лидеров.
Для политологов, экспертов и аналитиков политической жизни, конечно, очень важно знать совершенно конкретно то, на чьи средства издается та или иная газета, содержится вещательная организация. Такого рода сведения для специалистов, кстати, и не числятся в малодоступных, но в данной статье автор не считает необходимой детализацию, тем более что имеются источники, содержащие подробности. Здесь чрезвычайно важно зафиксировать само положение, а именно: каждое периодическое издание или каждая вещательная структура, профессиональный уровень которых не вызывает сомнения, и имеющие устойчивую аудиторию, изначально, с момента своего рождения связаны с кругами, владеющими крупными финансовыми ресурсами или имеющими к ним доступ из-за политических факторов. Последние события в мире прессы - переход контрольных пакетов акций сначала “Комсомольской правды”, а потом и “Известий” из рук одной финансово-промышленной группы в другую, сопровождавшиеся громкими скандалами, лишь подтверждают сказанное.
“А” - сказано, и в варианте с прессой далее следует переход к информационному и пропагандистскому обслуживанию и обеспечению интересов капитала. Таков неписаный закон и он соблюдается. Иного, к сожалению, не дано...
Но появляется масса вопросов. Что же изменилось с той поры, когда вся прессы страны подчинялась директивам одного центра? Центров стало больше, а их отношения с конкретными изданиями не столь явными, нередко и довольно искусно замаскированными или тщательно скрытыми цепью формально-организационных процедур? Для полного отрицания такого момента вряд ли можно подобрать выдерживающие критику аргументы, да и дело по сути не в этом, даже не в том, что круги, владеющие ресурсами, влиятельные политические силы обзавелись собственными средствами массовой информации и используют их в достижении своих целей, в решении собственных задач. Так и должно было случиться, и у России нет никаких оснований, чтоб она могла уклониться от подчинения естественному ходу развития тех или иных процессов. Благие пожелания не в счет, известно, куда они ведут. Примерно по тому же маршруту, что и попытки “втиснуть” действительность в абстрактные теоретические конструкции.
Итак, при демократизации общественного и государственного устройства, при переходе экономики на рыночные отношения явилось закономерным освоение капиталом и такой системы как пресса и подчинение ее информационному и пропагандистскому обеспечению ее интересов, формированию соответствующего общественного мнения, нейтрализации процессов и сил, противодействующих достижению капиталом краткосрочных и среднесрочных целей. В этом смысле пресса проявилась именно в качестве средства - массовой информации, массовой коммуникации, средства манипуляции массовым сознанием.
Формы и методы, которыми капитал осваивает информационное пространство России, конечно же, представляют интерес, но они не вписываются в рамки настоящей статьи, задачей которой автор обозначает выход к осевым процессам, формирующим российскую прессу. Это, надо полагать, делает понятным и отсутствие конкретного фактического материала и строгой определенности в оценках, которые, пожалуй, по иным эпизодам овладения капиталом некоторыми средствами массовой информации и могут последовать, но не в теоретических заметках, а в виде формулировок соответствующих статей действующего законодательства. Наша же задача находится в иной плоскости - в попытке осмыслить значимые для российской прессы тенденции, определить направление, в котором они ведут отечественную периодическую печать, телевидение и радиовещание.
И здесь нам не обойтись без обращения опять-таки к фундаментальному вопросу: что собой представляет пресса? Она не сводится к сумме средств массовой информации, но является ли пресса лишь средством? Для политика, банкира, политической партии, для власти, наконец, ответ очевиден - для них пресса числится в ряду ресурсов и для них такой подход вытекает из их же сущности. Иное представление, конечно, у читателей газет и журналов, телезрителей и радиослушателей. В этом, разумеется, нет ничего странного или непонятного. Однако и банкиры, и политики, и госслужащие, члены партий и беспартийные, и массовые читатели-слушатели-зрители в конечном итоге не есть простая совокупность потребителей текстовой или электронной продукции, обозначаемая лишь как аудитория средств массовой информации или электорат. У этой совокупности есть и иное имя - общество.
Как уже неоднократно указывалось, пресса является элементом именно этой целостности, отнесенная на иные координаты, извлеченная из “естественной среды обитания” она теряет свои сущностные качества и превращается в то, что называют средствами массовой информации или, как уже случалось, в органы, специфичное структурное подразделение той или иной партии, в российском варианте и государственной или местной власти. А в настоящее время она в России интенсивно превращается в специфичный инструмент, мобилизуемый для службы в интересах разного рода капитала и противоборствующих групп власти, разных ее ветвей, элит и контрэлит.
Общество с подавленным духом (по Марксу, пресса в концентрированном виде и выражает дух народный) не способно оказать сопротивление развитию названного процесса. Пожалуй, следует на среднесрочную перспективу расстаться и с надеждой на принятие законодательных актов, ограничивающих возможности воздействия капитала и государственной власти на прессу.
Что же остается? В принципе и много, и мало - сама пресса. Она в силах сама выстроить себя как важнейшую структуру общества, функции которой никаким другим элементом общественной системы не могут быть выполняемы с такой же эффективностью, чем самой прессой. Мерой ее соответствия собственной природе определяется в конечном счете зрелость и состоятельность того или иного общества.
Отечественная традиция требует в подобных заметках подкрепления чуть ли не каждого предложения цитатами из трудов классика. Сделать это при некоторой спекулятивной сноровке очень просто - на этом многие годы держались отечественные партийные идеологи, готовые оправдать любой поворот в партийной политике оправдать ссылками на облюбованных классиков как основоположников.
Новое же обращение к их трудам рождает странный на слух вопрос - а были ли они основоположниками того, что имела Россия более полувека? По крайней мере повторное чтение посвященных печати произведений Маркса не убеждает, что именно на его теоретических посылках создавалась и действовала высокотиражная российская пресса девяти десятилетий ХХ века.
ЛИТЕРАТУРА
1. С.Гуревич. К.Маркс и Ф.Энгельс – основоположники теории коммунистической журналистики. М.,1973, а также другие работы этого автора.
2. В.Шандра. Печатная партийная пропаганда:методология и практика. Свердловск, 1976.
3. Е.Прохоров. Публицистика в жизни общества. М.,1968 и ряд других произведений автора.
4. Л.Копяк. В.И.Ленин о принципах и общественных функциях печати нового типа. Свердловск, 1968
5. В.Ученова. Публицистика и политика. М.,1979.
6. К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения.т.1. М.,1955.
|