Становление научной формы философии истории в немецком идеализме (Кант, Фихте),В.В.Макаров |
В.В.Макаров,кандидат философских наукСтановление научной формы философии истории в немецком идеализме (Кант, Фихте)В отличии от своего современника и ученика И. Г. Гердера, Иммануил Кант выявляет некоторые элементы «Философии мировой истории» с точки зрения своего понимания природы или сущности человека. Даже небольшие статьи И. Канта, специально посвященные этим вопросам, раскрывают его взгляд на историю как на необходимый процесс, имеющий свое начало, конечную цель, этапы поступательного развития и движущие силы ему имманентные. И. Г. Фихте продолжает линию И. Канта и в теоретической и в практической философии, в том числе и в той ее части, где закладываются основы для разработки научной формы философии всемирной истории. За счет раскрытия единого начала теоретического практического разума Фихте удается разработать имманентный принцип всемирно-исторического процесса. Иммануил Кант, как известно, не оставил нам трактата под названием «Философия истории». Вместе с тем элементы такой науки мы легко обнаружим в ряде его статей: – «К идее всеобщей истории» 1784 – «Предполагаемое начало человеческой истории» 1786 – «О неудаче всех философских попыток теодицеи» 1791 – «Конец всего сущего» 1794, «К вечному миру» и ряд других. Уже в рецензии на книгу Гердера «Идеи к философии истории человечества» (1785) мы встречаем положение, которое вполне характеризует точку зрения Канта по этому вопросу. Материал для философии истории или, как выражается сам Кант - истории человечества согласно ее предназначению в целом «...нельзя найти ни в метафизике, ни в естественно исторических фактах и музейных экспонатах самих по себе; их можно обнаружить единственно в деяниях человека, благодаря которым он раскрывает свой характер» (3, с.51) Вот об этом-то последнем и пойдет речь далее, в той части, которая касается точки зрения Канта на историю. С деяниями человеческими нас вполне знакомит история, описывающая многочисленные события, а вот о характере человека, его природе или сущности мы узнаем главным образом из философских произведений, подобных «Государству» Платона, «Политике» Аристотеля, «О духе законов» Монтескье. Внес свою лепту в это непростое дело и Кант. Собственно философский подход у Канта проявляется не столько в его неудовлетворенности случайностью хронологической последовательности исторических событий, сколько в такой постановке этой темы, согласно которой должна быть раскрыта необходимая сторона исторической реальности. В самом начале своей статьи «О предполагаемом начале человеческой истории» он замечает: «...История первоначального развития свободы из первоначальных задатков, содержащихся в человеческой природе, является чем-то совершенно другим, чем история свободы в ее проявлениях, которая может быть основана только на фактических данных» (4, с.43). Это положение можно счесть за Credo не только самого Канта, но и всего Немецкого Идеализма во взгляде на историю. Все остальные элементы и частности, которых мы коснемся, являются развертыванием главной мысли, содержащейся в этом положении. А о чем оно нам говорит, даже взятое само по себе? При всей видимости своей дуалистической позиции Кант здесь высказывает и обнаруживает единый взгляд на исторический процесс, а именно: и история в ее являемости и история в ее сущности есть история свободы, только у истории по сущности есть преимущество и не одно: во-первых, она есть история развития свободы, а это великое слово, за которым всегда следует действительный прогресс научного познания; во-вторых, эта история всегда первоначальна; из нее развертывается, появляется и имеет силу временное и преходящее. Совершенно справедливо и проницательно, в-третьих, Кант указывает и на первоначальность, неизбывность и, в некотором смысле, – абсолютность задатков человечности в человеке, и содержатся эти последние не где-нибудь во Вселенной и ее многообразии, а в природе или сущности человека. Каково высшее определение человека, по Канту? – Человек есть разумное, мыслящее существо. Инстинкт (этот «глас Божий», по Канту) и Разум составляют целостную и единую природу человека (4, с.45). Итак, предметом философского рассмотрения истории является необходимый процесс самообнаружения свободы как сущности человека. Какому способу мысли открывается такая история и ее определения? Согласно Канту: способности воображения, но лишь той, которая не предоставлена себе и своему произволу, а руководствуется разумом. К способности воображения вполне можно добавить самим Кантом охарактеризованный способ мысли - рефлектирующую силу суждения. Именно ее демонстрирует Кант, когда показывает как во всеобщей природе человека содержатся ее особенные определения: инстинкт, страсти, разум, воля и наоборот, как в особенных ступенях необходимого развертывания единой природы человеческого духа прокладывает себе дорогу одна, единственная и потому всеобщая цель. Что в целом удается сделать Канта на пути создания философии истории, исходя из такой позиции? Первое - определить цель всемирно-исторического процесса. Ее можно сформулировать так, собрав высказанные тут и там Кантом моменты: это- полное развитие задатков человека. Но, и это главное – в направлении высшей культуры, а таковой является та культура, которая служит Благу человека. Не только в концепции трансцендентальных идей, но и в этом пункте Кант возвращается своеобразным образом к точке зрения Платона. Это становится еще более очевидно, когда мы находим у него рассмотрение структуры государства как органической целостности. «... Каждое звено в таком целом должно, конечно, быть не только средством, но в то же время целью и, содействуя возможностям целого в свою очередь, должно быть определено идеей целого в соответствии со своим местом и своей функцией» (5, с.400). Примечательны в этой связи и весьма своевременны и современны для нас ряд положений Канта. Не только государство и гражданское состояние есть нечто органичное в себе, но одним из значимых для исторического процесса является культурный организм нации и ее дух. Действительной культуре, по Канту, противопоказана ассимиляция народов. «Смешение племен (при больших завоеваниях), которое постепенно стирает характеры, вопреки мнимой филантропии, мало полезно человеческому роду», замечает он в своей антропологии (6, с.573). Принято восходить к Канту как стороннику концепции вечного мира. Но если о последнем он высказывался как о желательной возможности, то о войне он говорит, как о необходимой действительности. «На переживаемой нами ступени культуры, война является неизбежным средством, способствующим его (человечества) прогрессу» (4, с.57). Второе. Какие этапы становления мировой истории намечает Кант? Первую эпоху он называет эпохой мира и покоя. Вторая – эпоха труда и раздора. Лишь на ней благодаря разделению труда и духу соперничества появляются некоторые зачатки гражданского устройства и публичной справедливости, искусства и промышленности. Если для первой ступени свойственно положение зависимости и подчиненности родовым и, в целом, природным определениям, то вторая ступень – это состояние свободы и самоопределения человека в отношении к целому и самому себе. Пробуждение таких духовных способностей человека как воображение, воля, рассудок и, собственно, разум позволяют человеку возвыситься над определенностью своего природного инстинкта. Лишь понимание себя как само цели и одновременно цели природного и исторического процессов, снимает состояние тотального неравенства и борьбы за существование. В нравственной точке зрения смыкаются индивидуальное и общественно-политическое развитие человека. Для реализации единой цели мировой истории требуется, согласно Канту, как самосовершенствование человека в процессе общения, так и постепенное улучшение его гражданско-политической организации. Конкретно-историческими образами, в которых раскрывает себя вторая эпоха, выступают: греческий мир, римский и культура германских народов. Третье. Какие моменты природы человека выделяет Кант в качестве движущих сил исторического процесса? Труд и «необщительное общение»! Под последним скрывается дух соперничества и борьба за признание, а в целом - несовпадение личных целей, стремлений и общественных интересов. Противоречие страстей и разума, индивидуального и общезначимого схватывалось и до Канта, но никто до него в столь парадоксальной форме не показывал значение пороков при переходе от варварства к культуре. Здесь Кант занимает и, надо сказать, с полным правом точку зрения, противоположную воззрениям Руссо. Проблема радикального зла находится у Канта в тесной связи с проблемой движущего начала истории. Человек зол в своей единичности, отдельности от нравственной жизни целого, и он зол по своему бытию, когда он находится в исходном пути своего становления. В начале он всегда не таков, каким он должен быть и является по сути своей. Эти два состояния и составляют действительные полюса истории. И решить все задачи на этом пути своего становления человек может лишь в единстве с другими людьми, какие бы антропологические или психологические различия при этом не выступали. Итак, в чем на мой взгляд состоит в главных пунктах непреходящая заслуга кантовской точки зрения при разработке философско-исторической проблематики? Со стороны содержания она состоит в том, что Кант нащупывает, схватывает и эксплицирует ход мировой истории как необходимый и закономерный в себе процесс выявления во времени всеобщего момента природы человека, а не какие-либо особенные стороны его существования. Со стороны формы мысли он заявляет самосознание как способ постижения исторических явлений и эпох, но не проводит его как принцип познания. Необходимость самосознания обнаруживается у Канта прежде всего в требовании для научного взгляда формы систематичности и завершенности. Результат должен иметься в своем начале, а начало должно вести с необходимостью к своему результату. Обычное, естественное или рефлектирующее сознание при обращении к любой предметностью, в том числе и исторической, никогда не находится в этом состоянии и на этой точке зрения. Это по силам лишь самосознательному и разумному мышлению. Фихте в отличие от Канта отдает себе отчет в том, что Logos истории открывается только индивидам, которые возвысили себя до точки зрения самосознания и понятия. Это относится как к философам, так и ко всемирно-историческим личностям. Если Кант еще «кокетничает» в начале своего рассуждения об исходном пункте истории с содержанием Ветхого Завета, то Фихте не нуждается в свидетельствах и авторитете религиозного представления. Кант лишь наметил необходимость преодоления воли, действующей в форме произвола. Фихте начинает преодолевать абстрактность нравственного закона, выставленного Кантом в качестве принципа практического разума, а одновременно и точку зрения произвола самости отдельного человека, как чего-то самодовлеющего и самодостаточного. Вместе с тем, как и Канта, Фихте не интересует эмпирическая, случайная сторона исторического процесса, взятая сама по себе. Инстинкт философского разума ведет обоих мыслителей к уяснению и раскрытию необходимости и разумности развертывания сущности человека во времени, и только затем – к обращению к явлениям хронологии. Такая позиция и у Канта, и у Фихте не является произволом, а представляет собой необходимый ход развития познающей мысли. «Величайшее заблуждение и истинное основание всех остальных заблуждений, завладевших нашей эпохой, состоит в том, замечает Фихте, что индивидуум мнит, будто он может сам по себе существовать и жить, мыслить и действовать, и думает, будто он сам, данная определенная личность, есть мыслящее в его мышлении, тогда как на самом деле он – лишь единичная мысль единого всеобщего и необходимого мышления» (1, с.381). Это вечное единое мышление вечно себе равную жизнь разума и постигает у Аристотеля первая философия, а у Фихте – наукоучение. Последнее, по Фихте, есть «наука, возвышающаяся над всяким временем и всеми эпохами, постигая единое, всегда себе равно время, как высшее основание всех эпох» (1,с.372). Из этой-то науки и вытекает с необходимостью философия истории, имеющая своим предметом общий план исторического процесса. Последний, то есть план, есть «понятие единства всей земной жизни человечества» (1, с.365). Если мы, также как и Канта, спросим Фихте о ее цели, то услышим следующий ответ: «Цель земной жизни человечества заключается в том, чтобы установить в этой жизни все свои отношения свободно и сообразно с разумом» (1, с.366) Таков принцип фихтевской философии истории, развертываемый им в его работе «Основные черты современной эпохи». Постановка задачи у Фихте чисто философская. Он задается вопросом: какую эпоху переживает человеческий род и какие эпохи он должен пройти с необходимостью. Разрешаются они, по Фихте, на основе истинного понимания назначения человека и цели его развития. Эта цель есть закон разума, который мы должны с необходимостью выполнять, чтобы стать и оставаться людьми. Так как разум, по Фихте, составляет нашу собственную самодеятельную сущность, то человек должен сам ставить себе эту цель и сознательно, свободно ее осуществлять. В отличие от Канта, для Фихте не существует природы, как определяющего начала для человека, чтобы она была чем-то иным, чем сам разум. «Где разум не может действовать через свободу, он действует как смутный инстинкт... Инстинкт слеп, это – сознание без разумения причин. Свобода, как противоположность инстинкту, является зрячею и ясно осознает основания своих действий. Но общее основание этих действий свободы есть разум...» (1, с.367). Два способа бытия разума задают, по Фихте, деление всей человеческой истории на два этапа. На первом господствует разумный инстинкт, то есть разум, еще не осознавший себя, а потому и выступающий как слепая внешняя власть – как сила авторитета. Этот этап включает в себя три эпохи: первая - безусловного господства разума в форме инстинкта – состояние невинности человеческого рода. Вторая – разумный инстинкт превращается во внешний принудительный авторитет – время слепой веры и безусловного повиновения, без убеждения. Фихте называет это состояние состоянием начинающей греховности. Третья – эпоха освобождения от повелевающего авторитета разумного инстинкта и разума вообще во всякой форме. Это время безусловного равнодушия ко всякой истине и совершенной разнузданности, лишенной какой-либо руководящей нити – состояние завершенной греховности. Две последние эпохи - четвертая и пятая, составляют эпоху разумной науки и разумного искусства. Таково состояние начинающегося оправдания перед лицом разумного начала, получающего свою реальность в самосознании человека. Пятая эпоха предназначена к тому, чтобы человек все устроил по уму или согласно разуму, дабы оправдать свое предназначение и завершить необходимый путь своего формирования. Очень важный урок может быть извлечен из фихтевской позиции и положений его философского учения: мало быть разумным в возможности и свободным по бытию, надо и знать, постигать себя в качестве такового. Но мало знать, что такое свобода, надо быть свободным в своей собственной реальности. Второй урок состоит в том, что нравственный характер человека обусловлен его отношением к цели разума. В этом пункте мы видим, что Фихте, вслед за Кантом, восстанавливает в своих правах точку зрения субстанциональности и конкретной в себе нравственности, которую отстаивали Платон и Аристотель. Согласно последним, необходимым моментам расчлененного в себе самом нравственного целого - полиса-государства, соответствует разумное различие моментов индивидуальной души человека и система ее добродетелей. У Фихте нравственный образ человека и человечества проходит через состояние невинности, греховности и активного произвола к состоянию оправдания в науке и искусстве разума. Разумная жизнь по Фихте, представляет собой как свободное, самосознательное деяние, так и нравственное художественное произведение. Как Фихте определяет характер современной ему и нам эпохи? Человечеством пройдено первые две ступени: рай утерян, авторитет низвергнут, разумное познание еще не наступило. Современная нам эпоха – это состояние завершенной греховности или просвещения, освобождающегося от всякого внутреннего и внешнего авторитета при помощи критики рассудочного мышления. Обыденный человеческий рассудок есть душа современной эпохи и ее просвещения. Это – рассудок, который утратил, а точнее вытравил и выжег мощью своей негативности всякую связь со своей субстанцией – конкретно – всеобщим единством природы и духа, сторону зависимости всего единичного и отдельного от своей сущности. Интересы индивидуального самосохранения и личного благополучия закрыли для рассудочного сознания человека солнце жизни и единую цель человеческого существования. «Эпоха пустой свободы, - как называет ее Фихте, - не подозревает, что пониманию необходимо учиться, для чего нужны работа, прилежание и искусство» (1, с.380). Один из существеннейших уроков, который мы можем извлечь из фихтевского взгляда на историю в целом и современную нам эпоху в особенности, состоит в том, что для развития ее принципа необходимо не столько мужество в пользовании собственным рассудком, сколько понимание разумной и самосознательной природы человеческого духа.
Литература:
|