Деятельное раскаяние как основание прекращения уголовного преследования,Е.А.Белоусова |
Е.А.Белоусова,кандидат юридических наукДеятельное раскаяние как основание прекращения уголовного преследованияДеятельное раскаяние – активное поведение виновного после совершения впервые преступления, свидетельствующее о том, что лицо перестало быть общественно опасным. В связи с деятельным раскаянием суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе прекратить уголовное преследование лица, подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст.75 УК РФ (ч.1 ст.28 УПК РФ). Прекращение уголовного преследования лица по уголовному делу о преступлении иной категории по основаниям, указанным в ч.1 ст.28 УПК РФ, возможно только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ (ч.2 ст.28 УПК РФ). По рассматриваемому основанию прекращается достаточное количество уголовных дел: 47, или 15,7 %, из 300 изученных дел, а в структуре дел, прекращенных по нереабилитирующим основаниям, это составляет уже 21,5%. Об этом свидетельствуют и данные о количестве лиц, в отношении которых уголовное преследование было прекращено органами предварительного расследования, действующими в Северо-Западном федеральном округе (без учета решений, принятых следователями органов федеральной службы безопасности) в связи с деятельным раскаянием: в 2001 году 5300 таких лиц из 47906, или 4,1%; в 2002 году – 6275 из 100417, или 6,2%; в 2003 году (1 полугодие) – 4662 из 20241, или 23%. Содержание ст.28 УПК РФ, как и ст.25 УПК РФ, свидетельствует о комплексном характере рассматриваемого основания: правовая база для принятия соответствующего процессуального решения наряду с уголовно-процессуальным законом определяется и положениями уголовного закона (статьей 75 УК РФ). Учитывая единство уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов по вопросу прекращения уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием, нельзя не обратить внимание на точку зрения Х.Д. Аликперова о коллизии между соответствующими нормами УК РФ. Так, в перечень обязательных условий для применения этой нормы законодатель включил лишь явку с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение виновным вредных последствий содеянного. Недостатки ч.1 ст.75 УК РФ отразились и на содержании ч.2 этой статьи, которая вступает в коллизию с некоторыми нормами Особенной части УК РФ. Так, в ч.2 ст.75 УК РФ законодатель допускает освобождение от уголовной ответственности лиц, совершивших преступление иной категории, но при наличии всех условий, перечисленных в ч.1 этой же статьи, т.е. явки с повинной, активного способствования раскрытию преступления и устранения вредных последствий содеянного. При этом решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности, как и в части первой, оставлено на усмотрение правоприменителя. В то же время большинство примечаний к статьям Особенной части УК РФ, во-первых, не требуют наличия условий, перечисленных в ч.1 ст.75 УК РФ, (в том числе, о совершении преступления впервые, об отнесении совершенного преступления к соответствующей категории), а предусматривают принципиально иные условия. Во-вторых, в этих примечаниях законодатель не уполномочивает, а обязывает освобождать лицо от уголовной ответственности, если оно выполняет все те условия, перечень которых дан в законе (другими словами, в конкретном примечании). Поэтому, учитывая, что такие коллизии могут иметь место и в будущем, целесообразно, как полагает Аликперов Х.Д., «дополнить вторую главу УК нормой, чтобы глава регламентировала действие уголовного закона не только во времени и пространстве, но и при коллизии уголовного закона с нормами других отраслей законодательства» (1, с.20-21). Напротив, Т.А. Лесниевски-Костарева, отмечая, что во всех случаях предписания о специальных видах освобождения от ответственности носят императивный характер, и это следует признать правильным, несмотря на кажущееся противоречие с ч.1 ст.75 УК РФ, правомерно указывает, что противоречие легко снимается, если вспомнить превентивную направленность норм о специальных видах освобождения от уголовной ответственности: невозможность стимулировать позитивное послепреступное поведение лица, если не гарантировать ему на законодательном уровне обязательность, а не факультативность освобождения его от уголовной ответственности. Лишь в примечаниях к ст.ст.337 и 338 УК РФ специальный вид освобождения от уголовной ответственности носит факультативный характер: военнослужащий может быть освобожден от уголовной ответственности, если он совершил преступление вследствие стечения тяжелых обстоятельств. Но это основание качественно отличается от деятельного раскаяния (8, с.189). В отличие от УК РСФСР, который содержал шесть специальных видов освобождения от уголовной ответственности, т.е. шесть примечаний к соответствующим статьям Особенной части, в УК РФ их предусмотрено уже восемнадцать. Это примечания к ст. ст. 126, 127-1, 204, 205, 205-1, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 276, 278, 291, 307, 337, 338 УК РФ. Именно об указанных статьях и говорится в ч.2 ст.28 УПК РФ и ч.2 ст.75 УК РФ. Примечания к статьям 122 и 151 УК РФ не относятся к указанным специальным видам освобождения от уголовной ответственности, поскольку их применение не связано с необходимостью установления наличия позитивного послепреступного поведения лица. Тенденция на увеличение числа специальных оснований освобождения от уголовной ответственности, которая стала характерной для развития уголовного законодательства, может объясняться, с одной стороны, стремлением законодателя использовать дополнительные меры предотвращения особо тяжких преступлений, например террористических актов (12, с.35), свести к минимуму вред, причиняемый преступными деяниями интересам граждан и государства (15, с.9; 1, с.46), стимулировать позитивное поведение субъекта преступления, направленное на предупреждение, устранение или уменьшение последствий совершенного им деяния (8, с.188), а с другой, и процессуальными мотивами: необходимостью раскрытия некоторых видов преступления, получения доказательств обвинения, обнаружения похищенного имущества, пресечения дальнейшей преступной деятельности (13, с.168). При установлении обстоятельств, влекущих освобождение лица от уголовной ответственности в случаях, предусмотренных примечаниями к соответствующим статьям УК РФ, дело прекращается на основании примечания к той или иной статье уголовного закона (согласно Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 года «О судебном приговоре» и ст.28 УПК РФ (14, с.455). Следует отметить, что общим для всех (за исключением примечаний к ст.ст.337.338 УК РФ) специальных оснований освобождения от уголовной ответственности обстоятельством, подлежащим доказыванию, является добровольность действий лица, совершившего преступление. Добровольность в контексте примечаний к названным статьям УК РФ означает, что «лицо имело реальную возможность поступить иначе, а выбрало прекращение, признание и раскрытие своего участия в преступлении» (6, с.101). Для правильного применения специальных оснований освобождения от уголовной ответственности определенное значение имеет решение следующего вопроса: возможно ли при сегодняшнем состоянии уголовного и уголовно-процессуального законодательства прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием при установлении обстоятельств, предусмотренных ч.4 ст.18 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (данная норма предусматривает, что лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступления, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством РФ). Поскольку ни в УК РФ, ни в УПК РФ не предусмотрено соответствующих приведенному положению Федерального закона оснований освобождения от уголовной ответственности либо прекращения уголовного преследования, хотя определенное сходство с деятельным раскаянием и усматривается, полагаем, что на поставленный вопрос надлежит ответить отрицательно. Вместе с тем, для того, чтобы сделать положения ч.4 ст.18 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» жизнеспособными, прежде всего, именно в уголовном законодательстве целесообразно урегулировать основания освобождения от уголовной ответственности лиц названной категории. С точки зрения, процессуального порядка прекращения уголовного преследования в отношении указанных лиц возможно применение правовых конструкций, аналогичных деятельному раскаянию. И определенные шаги в этом направлении уже сделаны законодателем: Федеральным законом от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» ст. 210 УК РФ дополнена примечанием, согласно которому лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении либо объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп и активно способствовавшее раскрытию или пресечению этого преступления, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Однако результаты сопоставления данного примечания и ч.4 ст.18 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» свидетельствуют о наличии существенных различий между указанными правовыми нормами, прежде всего в оценке последствий преступных действий и готовности к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. В отличие от добровольного отказа от преступления, который служит обстоятельством, исключающим уголовную ответственность за преступление, не доведенное до конца в силу доброй воли лица, деятельное раскаяние не исключает, а лишь смягчает уголовную ответственность и может являться основанием для освобождения от уголовной ответственности (5, с.20). В обычном порядке наряду с требованием о совершении преступления определенной категории впервые деятельное раскаяние предполагает добровольную явку лица с повинной, способствование раскрытию преступления (например, изобличение других соучастников, содействие в розыске имущества, добытого преступным путем), возмещение причиненного ущерба (в том числе и морального), или заглаживание вреда иным образом (например, оказание медицинской или иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления) (ч.1 ст.75 УК РФ). Понятие явки с повинной содержалось еще в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года (п.1 ст.134) и определялось как обстоятельство, «когда виновный добровольно и прежде, нежели на него пало какое-либо подозрение, явился в суд или к местному или другому начальству и вполне чистосердечно с раскаянием сознался в учиненном преступлении». Принципиально содержание этого понятия не изменилось и в дальнейшем. Так, Н.А. Беляев определяет явку с повинной как добровольную передачу себя преступником органам правосудия при наличии у него сознания возможности скрыться от следствия и суда (7, с.334). Е.К. Герасимова выделила шесть признаков явки с повинной: 1. явка с повинной есть действие самого лица, совершившего преступление; 2. заявитель имеет намерение передать себя в руки правосудия; 3. действия заявителя должны быть добровольными; 4. заявление лица должно содержать сведения о совершенном им преступлении; 5. заявление должно быть представлено путем личного непосредственного обращения лица (явки); 6. заявление должно адресоваться в суд, органы прокуратуры, следствия или дознания (3, с.3-11). Такой же точки зрения придерживается Н.В.Яджин (18, с.44; 19, с. 11-12). В юридической литературе под способствованием раскрытию преступления понимаются указание на соучастников преступления, оказание помощи в их обнаружении; правдивое изложение обстоятельств совершенного деяния; помощь в отыскании вещественных доказательств; указание на места сокрытия похищенного имущества, каналов его приобретения и сбыта; установление причин и условий совершения преступного деяния (11, с.22). Заслуживает внимание и мнение С.П. Щербы и А.В.Савкина, которые полагают, что «способствование раскрытию преступления должно выражаться не только в стремлении обвиняемого в производстве конкретных процессуальных действий, но и в том, что инициатива в проведении отдельных следственно-розыскных мероприятий по сбору и фиксации доказательственной информации, направленных на раскрытие преступления, должна исходить от самого подозреваемого, обвиняемого. Именно его инициатива и действия должны оказать существенную помощь следователю в раскрытии преступления, сократить время, затраты на выполнение процессуальных процедур, ускорить возмещение потерпевшему причиненного ущерба. Результатом этих действий, в основном, должно быть раскрытие преступления» (17, с.18). Ни уголовный, ни уголовно-процессуальный законы не раскрывают содержание понятия способствование раскрытию преступления (или активное способствование раскрытию преступления - примечание к ст.228 УК РФ), хотя практика расследования уголовных дел выработала определенные рецепты конкретизации данного понятия, аналогичные точкам зрения, приведенным выше. Вместе с тем, правомерно замечание Л.А. Долиненко о том, что «практически крайне трудно оценить какие действия являются активными, а какие таковыми не являются, т.к. для одного лица определенные действия следует расценивать как активные, применительно к другой ситуации и к другому лицу эти же действия могут таковыми не признаваться. Кроме того, невозможно выявить какие-либо объективные критерии при оценке того, являются ли действия виновного лица по оказании помощи в раскрытии преступления активными или не являются таковыми» (4, с.57). Если ст. 25 УПК РФ в качестве одного из условий прекращения уголовного преследования предусматривает обязательное возмещение причиненного преступлением вреда (имущественного, физического и морального) в полном объеме, то ст. 28 УПК РФ предполагает, что при соблюдении иных условий и в зависимости от обстоятельств дела для принятия решения о прекращении уголовного преследования применительно к вопросам возмещения вреда достаточно возместить либо имущественный, либо физический (например, путем оказания медицинской помощи), либо моральный вред. При этом нельзя утверждать, что в вопросах возмещения вреда права потерпевшего лучше защищены при прекращении уголовного преследования в порядке ст. 25 УПК РФ (в связи с примирением сторон), чем в порядке ст. 28 УПК РФ, поскольку вопрос о полном возмещении вреда потерпевший может решить в рамках гражданского судопроизводства. Принципиальным для правильного применения ст.28 УПК РФ является решение вопроса: достаточно ли совершения одного из перечисленных в ч.1 ст.75 УК РФ действий для констатации деятельного раскаяния или необходима их совокупность. Существует точка зрения, согласно которой для освобождения лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием необязательно «наличие всей совокупности означенных в ч.1 ст.75 УК России смягчающих ответственность обстоятельств … Конечно они желательны и на практике иногда встречаются (сочетаются), но было бы нереальным (и вредным) всегда возводить желаемое требование в абсолют» (6, с.35). Напротив, по мнению Ю.М. Мухаметовой, только совокупность всех обстоятельств, перечисленных в ст.75 УК РФ, дает право уполномоченному субъекту освободить лицо от уголовной ответственности (10, с.139). Заслуживает внимания в данном вопросе подход, предложенный А.А.Чувилевым. «Если обвиняемый, - пишет он, - имеет возможность осуществить все указанные в ч.1 ст.75 УК России позитивные постпреступные действия, свидетельствующие о деятельном раскаянии, то вопрос об освобождении его от уголовной ответственности следует решать положительно при явке с повинной, последующем содействии в раскрытии преступления и возмещении ущерба (иного вреда). Было бы ошибкой считать доказанным факт деятельного раскаяния, если обвиняемый добровольно явился с повинной, но не желает по каким-то соображениям (например, из-за боязни мести) назвать своих соучастников, изобличить их на очной ставке или возместить материальный ущерб, причиненный преступлением. В случаях, когда совершение того или иного из указанных в ч.1 ст.75 УК действий не зависело от воли обвиняемого, а другие он осуществил, то вряд ли было бы верным не усматривать возможность прекращения уголовного дела в отношении него в связи с деятельным раскаянием. Например, обвиняемый оказал следователю содействие в раскрытии преступления, но не сумел явиться с повинной из-за болезни, и дело было возбуждено по заявлению потерпевшего» (16, с.13). Вместе с тем, дословное, буквальное толкование положений ч.1 ст.75 УК РФ приводит к выводу, что для освобождения лица от уголовной ответственности необходимо выполнение им всех перечисленных в законе действий. Наличие отдельных обстоятельств, свидетельствующих о деятельном раскаянии, позволяет в соответствии с п.п. «и», «к» ч.1 ст.61 УК РФ расценивать их только в качестве обстоятельств, смягчающих наказание. Прекращение уголовного дела о преступлениях, предусмотренных ст.126, 205, 206, 208, 222, 223, 275-277 УК РФ (а также ст.ст. 127-1, 205-1, 210 УК РФ – дополнение автора настоящего диссертационного исследования), возможно только тогда, когда в действиях лица не усматривается иного состава преступления помимо того, от уголовной ответственности за которое он освобожден (14, с. 455). До прекращения уголовного преследования лицу должны быть разъяснены основания его прекращения в соответствии с ч.1 и 2 ст. 28 УПК и право возражать против прекращения уголовного преследования (ч.3 ст.28 УПК РФ). Прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в ч.1 ст.28 УПК, не допускается, если лицо, в отношении которого прекращается уголовное преследование, против этого возражает. В данном случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке (ч.4 ст.28 УПК РФ). В свою очередь, УПК РФ не только не раскрывает юридическое значение наличия возможных возражений подозреваемого или обвиняемого против прекращения уголовного преследования по основаниям, указанным в соответствующих примечаниях статей Особенной части УК РФ, но и не предполагает наличие таких возражений, поскольку законодатель исходил из того, что подозреваемый или обвиняемый не будут настаивать на обязательном привлечении их к уголовной ответственности, в том числе, за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. В постановлении о прекращении на досудебных стадиях уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием необходимо указать конкретно, в чем состоит это раскаяние и почему прокурор, следователь, дознаватель сделали вывод о том, что лицо, совершившее преступление, перестало быть общественно опасным и может быть освобождено от уголовного преследования. Таким образом, анализ ст.28 УПК РФ и ст.75 УК РФ показал наличие унифицированного подхода уголовно-процессуального и уголовного законов к разрешению вопросов прекращения уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием.
1. Аликперов Х. Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Законность. 1999. № 5. 2. Андреева Л.А. Уголовно-правовое противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. СПб., 1998. 3. Герасимова Е.К. Явка с повинной. М., 1980. 4. Долиненко Л.А. Смягчающие ответственность обстоятельства по действующему уголовному законодательству и в судебной практике. Иркутск, 1980. 5. Кириллова Н.П. Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. СПб., 1998. 6. Коломеец В.К. Явка с повинной: Новая трактовка // Российская юстиция. 1997. № 10. 7. Курс советского уголовного права: (Часть Общая). Т. 2 / Отв. ред. проф. Н.А. Беляев, проф. М.Д. Шаргородский. Л., 1970. 8. Лесниевки-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: Теория и законодательная практика. М., 2000. 9. Михайлов В. Признаки деятельного раскаяния // Российская юстиция. 1998. № 4. 10. Мухаметова Ю.М. О понятии оснований и условий прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения: Межвуз. сб. науч. тр. адъюнктов, соискателей, слушателей. Омск, 1997. 11. Никулин С. И. Деятельное раскаяние и его значение для органов внутренних дел в борьбе с преступностью. М., 1995. 12. Овчинникова Г.В. Терроризм. СПб., 1998. 13. Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права. Екатеринбург, 1997. 14. Рыжаков А.П. Уголовный процесс: Учебник для вузов. М., 2002. 15.Тенчов Э.С. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности. Иваново, 1992. 16. Чувилев А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Уголовное право. 1998. № 2. 17. Щерба С.П., Савкин А.В. Деятельное раскаяние в совершенном преступлении. М., 1997. 18. Яджин Н.В. Понятие явки с повинной // Криминалистические методы расследования преступлений: Сборник научных трудов. – Вып. 1. Тюмень, 1994. 19. Яджин Н.В. Психология явки с повинной и тактика проверки заявлений явившегося: Автореф. дисс… канд. юрид. наук. М., 1998. |