Поддержка демократии как составляющая гражданской культуры: проблемы концептуализации,В.Н.Лукин |
В.Н.Лукин,кандидат исторических наукПоддержка демократии как составляющая гражданской культуры: проблемы концептуализацииПриоритетным направлением в 90-е гг. XX в. в компаративной политической науке становится изучение проблем демократической консолидации (Democratic Consolidation), удовлетворенности демократическими правительствами (Satisfaction with Democratic Government), и поддержки демократических институтов (Support for Democratic Institutions) в странах Восточной Европы. Вопросам концептуализации и операционализации концепции поддержки системы демократических институтов (Support for Democratic Institutions: S-D), а также пониманию факторов влияния на S-D стало уделяться особое внимание после публикации многочисленных эмпирических данных об общей тенденции поддержки демократических процессов гражданами стран Восточной Европы, полученных в рамках исследований проведенных в начале 90-х гг. XX в. Р. Дачем, Г. Эвансом, С. Уайтфилдом, А. Финифтер, Э. Микиевич, Дж. Гибсоном, К. Тедином, Дж. Ханом, П. Макдоноу, М. Макинтошем, М. Макивером, А. Миллером, В. Хелси, У. Рейзингером и др. исследователями (Duch R.M., Evans G., Whitefield S., Finifter A.W., Mickiewicz E., Gibson J.L., Tedin K.L., Hahn J., McDonough P., McIntosh M., MacIver M.A., Miller A.H., Helsi V.L., Reisinger W.M. etc.).[1] В исследовании проблемы поддержки демократии (S-D) компаративистика ориентирована на две основные традиции в концептуализации S-D. Первая, которой следуют институционалисты и неоинституционалисты, связана с идеями Дэвида Истона (Easton D.)[2] о необходимости разграничения различных объектов поддержки (Object of Support), во-первых, и различения типов демократической поддержки институтов демократии (Types of Support), во-вторых. К объектам поддержки отнесены собственно общество (Community); институты, составляющие основу политического режима (Regime); ветви власти и ее представители, осуществляющие управление обществом и несущие соответствующую политическую ответственность (Authorities). Истоном различались также следующие типы поддержки: специфический тип (Specific Support) как поддержка в обмен на определенные блага, и диффузный тип (Diffuse Support) как общая лояльность, не зависящая от каких-либо кратковременных стимулов или благ. Концептуальный подход Истона лег в основу холистического (Holistic Approach) подхода к S-D и рассмотрению проблемы поддержки демократической системы с позиций более общего системного подхода. Сохраняя и сегодня своей заметное влияние, холистический подход в период 80-х - начала 90-х гг. XX в. стал предметом научной дискуссии, суть которой нашла отражение в работах, посвященных анализу аргументов и контраргументов, выдвинутых в ходе дебатов. К наиболее спорным положениям холистического подхода был отнесен тезис о способности даже наиболее осведомленных представителей гражданского общества проводить различия между объектами политической поддержки, и ряд других.[3] Вторая традиция в концептуализации S-D представлена редукционистским подходом, характеризующимся акцентом на микропроцессах, а именно, аттитюдах граждан в отношении к демократическим ценностям, институтам и процессам. Редукционистский подход (Reductionist Approach) восходит к концепции демократии Роберта Дала (Dahl R.).[4] Соответственно, концептуализация и операционализация S-D предстает в рамках данного подхода как поддержка следующих гражданских и политических институтов: а) свободы создания и присоединения к организациям; б) свободы слова; в) избирательного права; г) права быть избранным и др., а сами нормы и институты демократии выступают своего рода ее идеальными типами. Тем самым, отличительной чертой данного подхода к изучению S-D является идентификация фундаментальных демократических норм и ценностей, а также определение соответствующих политических ориентаций и аттитюдов, представленных и преобладающих в гражданском обществе. В рамках данного подхода выполнены многие известные исследования по проблемам демократической консолидации и поддержке демократии в странах Центральной и Восточной Европы, в постсоветской России.[5] Следует отметить, что целый ряд принципов редукционистского подхода интегрируется сторонниками холистского. В этом отношении интерес представляют разработки Уильяма Мишлера и Ричарда Роуза,[6] включивших в свою концептуальную модель S-D элементы микроанализа, в частности, параметры, отражающие аспекты политических ориентаций граждан транзитных демократий Центральной и Восточной Европы (Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Польши, Румынии) начала 90-х гг. XX в. Концептуальная модель S-D Мишлера-Роуза разработана с применением принципов холистского (Holistic) и экспериенциального (Experiential) подходов,[7] что в частности, предполагает исследование аттитюдов представителей гражданского общества транзитных демократий в отношении политических режимов в целом (включая различные институты, ветви власти и т.п.) таким образом, что в структуре аттитюдов оценивается соотношение когнитивных и аффективных политических ориентаций граждан, формирующих реальные эвалюативные ориентации и соответствующие аттитюды, которые выступают как результат действительного пережитого гражданским обществом опыта (Experience), позволяющего сравнивать возможности авторитарного режима (с его централизацией и ограничением гражданских прав и свобод) и режима плюралистической демократии с ее конкурентной избирательной системой, институтами представительной демократии и относительно широкими гражданскими свободами. Разработанная концептуальная модель S-D названа авторами моделью "страха и надежды" (Model of Fear and Hope), в рамках которой поддержка демократии гражданским обществом рассматривается как следствие развития опыта восприятия и соответствующих реакций граждан в отношении прошлого авторитарного режима, оценки ими сегодняшних условий макроэкономического и социально-политического развития, а также ожиданий, связанных с будущими перспективами демократического политического режима и соответствующей экономики. Из совокупности факторов, оказывающих влияние на уровень S-D, самыми значимыми показаны факторы, связанные с эвалюативными политическими ориентациями, определяющими степень поддержки гражданами действующей и будущей макроэкономики: стандартный коэффициент оценки гражданами условий действующей макроэкономики (Evaluation of Current Macroeconomy) составил (.25) пунктов и соответствующий коэффициент поддержки ее будущих перспектив (Evaluation of Future Macroeconomy) - (0.26). В структуре выявленных Мишлером-Роузом аттитюдов определяющее значение имели аффективные политические ориентации граждан транзитных демократий, связанные с чувством страха (Fear) перед возможностью будущих потерь, сопряженные с чувством надежды (Hope) на будущие экономические перспективы, тенденция к преобладанию которых в формирующихся гражданских обществах стран Центральной и Восточной Европы подтверждалась данными проведенных исследований.[8] В частности, такие социоэкономические факторы S-D, как параметры социоэкономического статуса (SES), выступают второстепенными по степени влияния, и на начальной фазе транзита не оказывают существенного влияния на уровень поддержки гражданским обществом демократического режима. Регрессивный анализ, проведенный Мишлером-Роузом, показал незначительность стандартных коэффициентов таких факторов как уровень дохода (Income) - (.04), возраст - (.04), места проживания (Town size) - (- .01) и даже образование (Education) - (-.01).[9] Особенностью эвалюативных ориентаций в формирующихся гражданских обществах раннего транзита является, таким образом, несколько иной тип паттернов S-D, отличающихся от паттернов поддержки демократии, характерных для гражданских обществ развитых демократий. Общим и для тех и для других является особая значимость эвалюации будущих макроэкономических перспектив и их приоритет по отношению к собственным жизненным стандартам.[10] Вместе с тем, транзитные паттерны S-D отличны от паттернов S-D развитых демократий большей степенью влияния эвалюативных ориентаций в отношении макроэкономических условий развития демократии в своих странах, оказывающих решающее влияние на поддержку гражданским обществом демократических институтов. При всей специфике, паттерны S-D в транзитных демократиях во многом сходны и относятся к категории социотропических (Sociotropic Patterns of S-D), определяемых эвалюативными ориентациями граждан на перспективы макроэкономического развития общества (стандартный коэффициент составляет .25 пунктов). Как и в западных демократиях в период раннего транзита эгоцентрические паттерны S-D (Egocentric Patterns of S-D) не составляют реальной основы для оппозиции режиму и его нестабильности, что составляет дополнительный резерв политической поддержки со стороны гражданского общества.[11] Идентификация паттернов S-D Мишлера-Роуза предполагает определение характера влияния на S-D не только социотропических или эгоцентрических эвалюативных ориентаций, но также и ретроспективных (Retrospective), современных (Contemporareous) и перспективных эвалюаций (Prospective), действие которых исследовано в конце 70-х гг. XX в. Доналдом Киндером и Родериком Кюитом (Kinder D., Kiewiet D.R.),[12] а также Моррисом Фиорина (Fiorina M.).[13] Опираясь на принципы рационалистического институционального подхода, авторы акцентируют внимание на проблеме нестабильности и изменчивости S-D. В этой связи оценивается влияние социотропических (макроэкономических) эвалюаций в соответствии со следующей траекторией: прошлое (Retrospective evaluations of Communist macroeconomy) - настоящее (Evaluations of Current Economy) - будущее (Evaluations of Macroeconomy in 5 years). Анализ данных об уровне поддержки политического режима, проведенный в соответствии с принципом выявления направления (Direction) и траекторий (Trajectories) поддержки в зависимости от изменения политических ориентаций в гражданском обществе, позволили авторам установить характер влияния эвалюативных факторов на уровень и траектории S-D в транзитных демократиях. Паттерны S-D демократий раннего транзита определяются влиянием не ретроспективных социотропических эвалюаций, оказывающих достаточно слабое воздействие на уровень поддержки действующих демократических режимов, а влиянием прежде всего современных и перспективных микроэкономических эвалюаций, преобладающих в гражданском обществе и устанавливающих траектории демократической поддержки действующего политического режима.[14] Мишлер и Роуз выявляют три возможные траектории (Trajectories of Support) S-D: "Первая состоит в том, что если обстоятельства благоприятны, а аттитюды надежды (Hope) получают широкое распространение, траектория поддержки приобретает позитивную направленность и быстро пронизывает все гражданское общество. Вторая траектория формируется в случае, если рождение демократии порождает в обществе страх (Fear) будущего. Тогда траектория поддержки становится негативной, а политический режим нестабильным и недолговременным. Третья траектория связана с вариативностью траекторий поддержки в различных секторах гражданского общества отдельной страны, результатом чего становится поляризация аттитюдов в отношении режима".[15] В соответствии с моделью S-D Мишлера-Роуза именно макроэкономические, а не эгоцентрические эвалюации являются определяющими факторами поддержки демократии гражданским обществом. В то же время, в структуре эвалюативных ориентаций велика роль аффективных ориентаций, а именно, чувств страха будущего и надежды на улучшение в обозримой перспективе условий развития макроэкономики. Аффективные ориентации не являются константами, они изменчивы: надежда сменяется отчаянием в случае, если оптимистические экспектации гражданского общества не оправдываются. Таким образом, граждане с позитивными экспектациями в отношении будущего более склонны, считают Мишлер и Роуз, оставаться терпимыми по отношению к действующему режиму, в то время как граждане с негативными ожиданиями менее терпимы и как результат - менее склонны оказывать поддержку.[16] В то время как сторонники холистского подхода S-D ориентированы на рассмотрение политических ориентаций гражданского общества в отношении демократической системы в целом, а также сопряженных с демократическим транзитом макроэкономических и политических процессов, редукционистский подход к S-D ограничивается рассмотрением аттитюдов граждан по отношению к демократическим институтам, нормам, ценностям и процессам. Принципиальное расхождение обеих трактовок S-D основано на различных принципах понимания проблемы. Холистский подход, отражающий концептуализацию S-D Д. Истона, разрабатывается во многом в рамках рационалистического институционализма. Так называемая редукционистская трактовка S-D, наследуя концептуализацию S-D Р. Дала, развивается, как правило, сторонниками культурологического институционализма. Дискуссия связана с вопросом об истоках, определяющих факторах S-D. Для рационалистического институционализма определяющим фактором политической поддержки гражданского общества выступает опыт восприятия макроэкономических условий развития демократии и удовлетворенность (Satisfaction) политикой по достижению экономических целей. Для культурологического институционализма определяющее значение имеют не столько экономические, сколько совокупность социально-демографических, культурных и политических факторов, и прежде всего, отражающих постепенный характер процесса развития демократической политической культуры и ее принципов, ценностей и норм демократии. Вместе с тем, при всех расхождениях, в том числе в концептуализации и методологических стратегиях исследования S-D, в рамках обоих подходов выявляются сходные тенденции развития S-D в формирующихся гражданских обществах раннего транзита, во-первых, и наблюдается процесс теоретического и концептуального интегрирования при сохранении доминирующего статуса той или иной базовой теории, во-вторых. В одном случае - такой базовой теорией выступает теория рационального выбора (Rational Choice Theory). Иллюстрацией этого случая стала рассмотренная выше концептуальная модель S-D Мишлера-Роуза. В другом - теория политической культуры, либо теория политического участия и иные. В качестве примера культурологического институционального подхода к S-D может быть рассмотрено исследование Памелы Уолдрон-Моор,[17] в котором изучены аттитюды в гражданских обществах стран Восточной Европы (Венгрия, Чехословакия, Польша, Россия, Украина, Литва) того же периода раннего транзита начала 90-х гг. XX в. (1992 г.). Индекс S-D Уолдрон-Моор составлен в соответствии с концепцией демократии Р. Дала и включает три основных измерения, отражающих отношение к базовым демократическим принципам: а) поддержка конкурентных выборов, б) поддержка свободы СМИ, в) толерантность по отношению к преференциям меньшинств. Обоснованной представляется позиция Уолдрон-Моор о необходимости различения понятия поддержка демократии (Support for Democracy) и удовлетворенность демократией (Satisfaction with Democracy), а также значимости выявления их соотношения. Satisfaction в концепции S-D культурологического институционализма предстает аналогом рационалистической концепции S-D как результата социотропических эвалюаций в гражданском обществе. Satisfaction предстает в рамках культурологического институционализма аттитюдом, значение которого совпадает с пониманием S-D рационалистическим институционализмом. Сходство трактовки состоит в признании значимости рассмотрения системы политических ориентаций (Belief Systems) гражданского общества по отношению к демократическим институтам и процессам для понимания характера складывающихся в нем аттитюдов, связанных прежде всего с удовлетворенностью (Satisfaction) демократией и демократическим правительством. Представители разных школ сходятся в том, что приоритет при концептуализации Satisfaction отдают анализу аспекта аффективности в структуре политических ориентаций, а также в структуре Satisfaction. Аффективная природа чувства удовлетворенности демократией (Satisfaction with Democracy) и политических ориентаций ее определяющих подчеркивается, как было показано выше, Мишлером и Роузом, Корнбергом и Кларком,[18] Уолдрон-Моор.[19] Вместе с тем, операционализация концепции Satisfaction в рамках культурологического институционального подхода отличается от рационалистического включением в соответствующий индекс иных параметров. Индекс Уолдрон-Моор включает следующие аттитюды: а) отношение к способам развития демократии, б) отношение к такому специфическому аспекту демократии как обеспечение гарантий прав человека, в) направленность развития страны в целом, г) отношение к действующей в стране политической системе. Как и в исследовании Мишлера-Роуза, индекс поддержки демократии в гражданских обществах раннего транзита Уолдрон-Моор также подтвердил оптимальный для обеспечения политической стабильности восточно-европейских стран уровень S-D. По такому показателю как отношение граждан к конкурентным выборам (Competitive Electors) и многопартийности выявлен наиболее высокий уровень S-D во всех странах (в среднем 72% поддерживающих плюралистическую демократию), в том числе - наиболее высокий уровень поддержки в Чехословакии (76,8 %) и наиболее низкий - в России (63,6 %). Достаточно высок в странах раннего транзита уровень поддержки в отношении такого института как свобода прессы: Венгрия (63,1 %), Чехословакия (73,9 %), Польша (67,6 %), Россия (65,5 %), Украина (70,9 %), Литва (65,5 %).[20] Вместе с тем, представители культурологического институционализма несколько по иному оценивают роль социо-демографических, экономических, политических и психологических факторов S-D, указывая на то, что такие факторы как пол (Gender), уровень полученного образования (Level of educational attainment), возраст (Age), городской статус (Exposure to city life), догматизм (Closed-mindedness) и доверие к другим гражданам (Trust in Fellow citizens) так или иначе определяют S-D. В данном блоке относительно более значимыми факторами являются образование и городской статус гражданина, определяющие его позитивное отношение к демократическим практикам, нормам и принципам. Рассматривая социодемографические параметры неотъемлемой составляющей структуры поддержки демократии (Support for Democracy), Уолдрон-Моор не включает их в структуру удовлетворенности демократией (Satisfaction with Democracy) как не оказывающих сколько-нибудь значительного влияния на удовлетворенность гражданского общества политической системой. Рационалисты Мишлер и Роуз не проводят разграничения между понятиями Support for и Satisfaction with. Оперируя термином Support for, они операционализируют данное понятие в терминах Satisfaction. В этом и состоит парадокс совпадения результатов наблюдений институциональных рационалистов и культурологов о роли социодемографических факторов, которые согласно полученным данным не оказывают влияния на Satisfaction. Термин Satisfaction нам представляется более корректным в качестве определения значения (meaning) исследуемого явления. Характерно, что и рациональные институционалисты Мишлер-Роуз, и представитель культурологического институционализма Уолдрон-Моор занимают общие позиции в оценке роли ретроспективных, современных и перспективных эвалюаций условий макроэкономического развития, а также значимости эгоцентрических микроэкономических факторов, связанных с оценкой гражданами собственного благосостояния. Обе школы выявляют здесь решающее значение социотропических (макроэкономических) эвалюаций. Блок ретроспективных (Retrospection), современных (Contemporareous) и перспективных (Prospective) макроэкономических эвалюаций представлен в модели поддержки демократии (Model of Support for Democracy) Уолдрон-Моор как важнейшая составляющая структуры Support. Поскольку названный блок представляет собой структуру удовлетворенности демократией (Satisfaction with Democracy), постольку Satisfaction и факторы ее определяющие, выступают в модели S-D Уолдрон-Моор в качестве доминирующего по влиянию блока факторов поддержки демократии. Структуру удовлетворенности демократией (Satisfaction with Democracy) Уолдрон-Моор составляют: а) ретроспективные эвалюации условий развития национальной экономики (Retrospective evaluation of the National Economy), б) перспективные эвалюации возможностей макроэкономического развития (Prospective evaluations of the National Economy), в) ретроспективные эвалюации собственной микроэкономической ситуации (Retrospective evaluations of the household situation), г) перспективные эвалюации собственного благосостояния (Prospective evaluations of the household situation). Очевидно, что модель Satisfaction Уолдрон-Моор идентична модели Support Мишлера-Роуза (Support = Satisfaction) с тем лишь отличием, что в консолидированной модели Уолдрон-Моор (Support ≠ Satisfaction) раскрыта специфика соотношения поддержки демократии и удовлетворенности демократическими практиками, прежде всего экономической политикой.[21] В этой связи Уолдрон-Моор приходит к выводу о том, что "…удовлетворенность (Satisfaction) не определяется аттитюдами по отношению к демократическим институтам, а зависит скорее от кратковременных эвалюаций (Short-term evaluations) результатов развития демократической системы (Outputs of the democratic system). Это позволяет сделать важный вывод о различной природе аттитюда поддержки демократии (Support for Democracy) как легитимного процесса принятия политических решений, и политическими ориентациями, связанными с удовлетворенностью системой (Satisfaction with a system), то есть способностью этой системы обеспечивать экономическое процветание. Вместе с тем данные, полученные в результате исследования показывают, что в случае, если в гражданских обществах действительно получает распространение диффузная поддержка (Diffuse Support) демократической культуры, тогда кратковременные экономические эвалюации теряют свой потенциал единственного фактора, способного разрушить аттитюды поддержки демократических институтов".[22] Уолдрон-Моор подчеркивает, что в стабильных демократиях кратковременная диссатисфакция (Dissatisfaction), не способна влиять на аттитюды в пользу поддержки демократических процессов благодаря тому, что граждане привыкли возлагать вину за неэффективную экономическую политику на правительство, несущее ответственность за ее реализацию. Неспособность гражданского общества канализировать чувство неудовлетворенности и выбирать в качестве объекта диссатисфакции не демократическую систему, а тех или иных представителей политической власти, может стать причиной разрушения аттитюдов демократической поддержки.[23] Анализ аттитюдов гражданских обществ стран Восточной Европы периода раннего транзита показал, что граждане этих стран в большинстве своем склонны проводить различие между правительством и режимом. На вопрос о том, удовлетворены или не удовлетворены граждане политикой своего президента, позитивные аттитюды распределились следующим образом: граждане Чехословакии - 69,1 %, Венгрии -34,6 %, Литвы - 14,8 %, Польши - 42,8 %, России - 42,4 %, Украины - 36,3 %. Исключение составили Россия и Литва, граждане которых не проводили различий между действующим правительством и режимом, что означало преобладание в гражданском обществе стремления к персонализации демократии. Такие страны наиболее подвержены рискам политической дестабилизации режима, эрозии аттитюдов поддержки демократии, росту оппозиционных настроений, создающих угрозу политической и гражданской консолидации.[24] Таким образом, концептуализацию S-D Уолдрон-Моор отличает особая классификация типов поддержки. Support for democracy отнесена к диффузному типу поддержки демократии (Diffuse type), основанному на представлении об изменчивости политических ориентаций и аттитюдов, а соответственно, возможности постепенного распространения в гражданском обществе демократической культуры и поддержки демократических институтов. Удовлетворенность демократией (Satisfaction with Democracy), основанная на оценке экономических эффектов политики демократического правительства, определена как тип специфической поддержки (Specific Support) демократического правительства. Политическая стабильность определяется наличием в обществе обоих типов поддержки. Существенна роль специфической поддержки (Specific Support), то есть удовлетворенности демократией: дисбаланс в соотношении Support - Satisfaction, вызванный неудовлетворенностью граждан политикой демократического правительства, создает риски сужения общей (диффузный тип) поддержки демократического транзита.[25] Общим в развитии теоретической рефлексии S-D является, во-первых, интеграция технологий рационалистического и культурологического институциональных подходов, во-вторых, конвергенция макро- и микроуровней анализа проблемы, в-третьих, применение методик аттитюдного анализа, в-четвертых, ориентация на экспериенциально-аксиологический подход к концептуализации и операционализации S-D. При всей специфике концептуальных индексов и технологий исследования S-D, общая тенденция к теоретической интеграции и является, на наш взгляд, реальной основой для преодоления ограничений, присущих как культурологической, так и рационалистической линии в компаративном институционализме. Кроме того, теоретический синтез объясняет идентичность и взаимное соответствие выводов и обобщений о наблюдаемом явлении, получаемых в ходе изучения S-D с применением различающихся исследовательских стратегий. Таким образом, современной политической наукой определены основные структурные компоненты S-D: 1) аттитюды, сформированные социальным опытом (Social Experience) и детерминированные влиянием социодемографических факторов, 2) аттитюды, детерминированные опытом восприятия экономических условий развития демократии (Economic Experience), 3) аттитюды, связанные с политическими представлениями и политическим опытом демократического политического участия, 4) аттитюды, складывающиеся под влиянием психологических факторов, связанных с аффективными политическими ориентациями граждан, такими как догматизм, патриотизм, доверие и др. Блок социоэкспериенциальных (прежде всего социодемографических) факторов S-D включает в качестве значимых: образование (Education),[26] возраст (Age), пол (Gender), род занятий (Occupation).[27] Блоку экономикоэкспериенциальных факторов и характеру их влияния на формирование в гражданском обществе доверия к демократическому правительству, в частности, и политическую стабильность, в целом, уделяется особое внимание. Общепринятым стало рассмотрение экономических эвалюаций граждан, как оказывающих существенное влияние на восприятие демократического процесса, а также на аттитюды в отношении политического режима.[28] Вместе с тем, существуют различия во взглядах и оценках влияния неудовлетворенности экономической ситуацией (Economic Dissatisfaction) на характер политической поддержки в гражданском обществе. Одна группа исследователей полагает, что недовольство экономическими результатами развития общества ведет к отказу от поддержки политического режима.[29] Другие - стремятся различать поддержку демократического режима и его институтов от поддержки конкретного правительства и представителей политической власти.[30] Особое место в рамках анализа экономических эвалюаций как фактора S-D занимает проблема концептуализации частного интереса. Сложилось несколько вариантов трактовки концепции частного интереса (Concept of Self-Interest). Разработка концепции связана с рационалистической идеей о том, что гражданин, оценивая обстоятельства и жизненный уклад в прошлом, настоящем и будущем, принимает в расчет какие из них в наибольшей степени отвечают его интересам, что и определяет его преференции и возможный политический выбор в пользу демократии. Для одних поддержка демократии сопряжена с представлениями о том, что она отвечает их личным интересам.[31] Для других демократия является предпочтительной, поскольку позволяет реализовать не только личные стремления к собственному благосостоянию, но и способствует общенациональному экономическому процветанию и утверждению политических свобод.[32] Второй вариант частного интереса рассматривается как типичный для граждан восточно-европейских транзитных демократий, для которых частный интерес чаще всего выходит за рамки личного, который воспринимается неотделимым от общенациональных интересов. Политический опыт, приобретаемый по мере социализации и освоения демократических ценностей в процессе политического участия, рассматривается как значимый фактор поддержки демократии. Опираясь на идею классического политико-культурологического компаративного подхода, многие исследователи исходят из того, что опыт, приобретаемый в рамках участия в определенных формах политической и гражданской активности, способствует развитию гражданских качеств и чувства компетентности (Eficacy), способствующих укреплению и расширению политического участия граждан.[33] Стало традицией полагать, что те, кто ощущает собственную компетентность и испытывает интерес к политике, к числу которых принадлежат, как правило, представители политической и гражданской элиты, именно эта часть гражданского общества наиболее склонна поддерживать институты и принципы демократии.[34] Аттитюды основной части гражданского общества рассматриваются в литературе столь же важным фактором, определяющим уровень политической поддержки и удовлетворенности в обществе. Предметом современных исследований массовых аттитюдов в отношении демократических институтов и процессов является их осмысление, главным образом, в терминах опыта восприятия и оценки гражданами экономических условий развития демократических режимов власти, а также в рамках анализа и определения роли, которую играет уровень популярности исполнительной власти в гражданском обществе, в частности, в формировании общественных преференций. Последние рассматриваются как определяющий фактор S-D в гражданских обществах демократического транзита. Значительная часть таких исследований выполнена в рамках рационалистического неоинституционального подхода. В тоже время, анализ аттитюдов в отношении эффективности системы государственного менеджмента как эвалюативных ориентаций гражданского общества на S-D стал неотъемлемой частью исследовательских стратегий S-D, применяемых представителями культурологического подхода в компаративистике. Что касается последнего из перечисленных блоков факторов S-D, то общим для разных научных школ в компаративистике стало внимание к микроуровневым аспектам S-D, а именно таким психологическим характеристикам, как догматизм (Dogmatism), патриотизм (Patriotism), доверие (Trust). Концепция Trust в этой группе занимает центральное место, а доверие отнесено к решающим факторам поддержки гражданским обществом демократических принципов и институтов. Доверие (Trust), как это принято считать в компаративистике, способствует толерантности по отношению к политике реализации различных политических и экономических стратегий, готовности членов гражданского общества участвовать в различных формах политической и экономической активности, а также способности граждан решать конфликты, имеющие отношение к вопросам автономии, инициативы и эмоциональной безопасности межличностного взаимодействия. Соответственно, уровень доверия в гражданском взаимодействии корреспондируется с политическим доверием к демократическим принципам и институтам (Trust for fellow sitizens → Political Trust). Доверие рассматривается как основа установления такой взаимосвязи между гражданским обществом и системой демократических институтов, которая обеспечивает легитимность и эффективность политики, реализуемой демократическим правительством.[35] На столь важный и в теоретическом и практическом плане вопрос об истоках политического доверия не получено однозначного ответа. Научные дискуссии отражают противостояние классической культурологической и рационалистическо-институциональной традиций в компаративных исследованиях Trust. Основы классической культурологической традиции определены идеями Габриэля Алмонда, Сидни Верба, Рональда Инглехарта, Роберта Путнама (Almonds G., Verba S., Inglehart R., Putnam R.).[36] [1] Duch R.M. Tolerating Economic Reform: Support for Trunsition to a Free Market in the Former Soviet Union // American Political Science Review. 1993. Vol. 87. P. 590-608; Duch R.M. Economic Chaos and the Fragility of Democratic Transition in Former Communist Regimes // Journal of Politics. 1995. Vol. 57. P. 121-158; Evans G., Whitefields S. The Politics and Economics of Democratic Commitment: Support for Democracy in Transition Societies // British Journal of Political Science. 1995. Vol. 25. P. 485-514; Finifter A.W., Mickiewicz E. Redefining the Political System of the USSR: Mass Support for Political Change // American Political Science Review. 1992. Vol. 86. P. 857-874; Gibson J.L. A Mile Wide but an Inch Deep (?): The Structure of Democratic Commitment in the Former USSR // American Journal of Political Science. 1996. Vol. 40. P. 396-420; Gibson J.L., Duch R.M. Political Intolerance in the USSR: The Distribution and Etiology of Mass Opinion // Comparative Political Studies. 1991. Vol. 26. P. 286-329; Gibson J.L., Duch R.M., Tedin K.L. Democratic Values and Transformation of the Soviet Union // Journal of Politics. 1992. Vol. 54. P. 329-371; Hahn J. Continuity and Change in Russian Political Culture // British Journal of Political Science. 1991. Vol. 21. P. 393-423; McDonough P. Identities, Ideologies and Interests: Democratization and the Culture of Mass Politics in Spain and Eastern Europe // Journal of Politics. 1995. Vol. 57. P. 649-676; McIntosh M., MacIver M.A. Coping with Freedom and Uncertainty: Public Opinion in Hungary, Poland and Chechoslovakia 1989-1999 // International Journal of Public Opinion Research. 1992. Vol. 4. P. 375-391; Miller A.H., Helsi V.L., Reisinger W.M. Reassessing Mass Support for Political and Economic Change in the Former USSR // American Political Science Review. 1994. Vol. 88. P. 399-411. [2] Easton D. Systems Analysis of Political Life. New York: Willey, 1965. 507 p. [3] Easton D. A Re-assessment of the Concept of Political Support // British Journal of Political Science. 1975. Vol. 5. P. 435-457; Kornberg A. Political Support in Democratic Societies: The Case of Canada // Journal of Politics. 1990. Vol. 52. P. 709-716; Weil F.D. The Sourses and Structure of Legitimation in Western Democracies: A Consolidated Model Tested with Time-Series Data in Six Countries Since World War II // American Sociological Review. 1989. Vol. 54. P. 682-706. [4] Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Oppossition. New Haven, CT: Yale University Press. 1971. [5] Finifter A.W., Mickiewicz E. Redefining the Political System of the USSR: Mass Support for Political Change // American Political Science Review. 1992. Vol. 86. P. 857-874; Gibson J.L., Duch R.M. Emerging Democratic Values in Soviet Political Culture // Public Opinion and Regime Change: The New Politics of Post-Soviet Societies / Arthur H. Miller, William M. Reisinger, and Vicki L. Helsi Eds. Boulder, CO: Westview. 1993. P. 69-94. [6] Уильям Мишлер (Mishler, William) - профессор кафедры управления Университета Южной Каролины (University of South Carolina). Ричард Роуз (Rose, Richard) - директор Центра исследования проблем общественной политики Университета Стречклайда, Глазго (Central for the Study of Public Police, University of Stratchclyde, Glasgo). [7] Обобщенная характеристика принципов экспериенциального подхода содержится в работе Т.В. Мусиенко. Современные глобальные процессы: микрополитический анализ. СПб., Наука. 2004. С. 380-460. [8] Mishler W., Rose R. Trajectories of Fear and Hope: Support for Democracy in Post-Communist Europe // Comparative Political Studies. 1996. Vol/ 28. N 4. P. 553-581. [9] Mishler W., Rose R. Ibid., P. 574. [10] Mishler W., Rose R. Ibid., P. 574-575; Mackuen M.B., Erickson R.S., Stimson J.A. Peasants or Bankers? The American Electorate and the U.S. Economy // American Political Science Review. 1992. Vol. 86. P. 597-611. [11] Mishler W., Rose R. Ibid., P. 573-575. [12] Kinder D., Kiewiet D.R. Economic Discontent and Political Behavior: The Role of Personal Grievances and Collective Economic Judgements in Congressional Voting // American Journal of Political Science. 1979. Vol. 23. P. 495-527. [13] Fiorina M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven, CT: Yale University Press. 1981. 249 p. [14] Mishler W., Rose R. Ibid., P. 572. [15] Ibid., P. 565. [16] Ibid., P. 575, 563. [17] Waldron-Moore P. Eastern Europe at the Crossroads of Democratic Transition: Evaluating Support for Democratic Institutions, Satisfaction with Democratic Government, and Consolidation of Democratic Regimes // Comparative Political Studies. 1999. Vol. 31. N 1. P. 32-62. Памела Уолдрон-Моор (Waldron-Moore P.) - Университет Хавьера в Луизиане (Havier University of Lousiana). [18] Kornberg A., Klark H.D. Beliefs about Democracy and Satisfaction with Democratic Government: The Canadian Case // Political Research Quarterly. 1994. Vol. 47. P. 537-563. [19] Waldron-Moore P. Ibid., P. 46. [20] Ibid., P. 44. [21] Ibid., P. 48-51, 52-54. [22] Ibid., P. 51. [23] Ibid., P. 53. [24] Ibid., P. 55. [25] Ibid., P. 57. [26] Nunn C., Crockett H., Williams A. Tolerance for Nonconformity. San Francisco: Jossey-Bass. 1978. 212 p.; Fletcher J.F. Participation and Attitudes Toward Civil Liberties: Is there an "Education" Effect? // International Political Science Review. 1990. Vol. 11. P. 439-459; Waldron-Moore P. Ibid., P. 36-37. [27] Waldron-Moore P. Ibid., P. 37-38. [28] Clarke H.D., Dutt N., Kornberg A. The Political Economy of Attitudes Toward Polity and Society in Western European Democracies // Journal of Politics. 1993. Vol. 55. P. 998-1021; Kinder D.R., Kiewiet D.R. Economic Discontent and Politival Behaviour: the Role of Personal Grievances and Collective Economic Judgements in Congressional Voting // American Journal of Political Science. 1979. Vol. 23. P. 495-527; Mackuen M.B., Erickson R.S., Stimson J.A. Peasants or Bankers? The American Electorate and the U.S. Economy // American Political Science Review. 1992. Vol. 86. P. 597-611; Waldron-Moore P. Ibid., P. 38. [29] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reform in Eastern Europe and Latin America. Cambridge, UK: Cambridge University Press. 1991. [30] Duch R.M. Economic Chaos and the Fragility of Democratic Transition in Former Communist Regimes // Journal of Politics. 1995. Vol. 57. P. 121-158; Schmitter P.C. Dangers and Dilemmas of Democracy // Journal of Democracy. 1986. Vol. 6. P. 57-74. [31] Kinder D.R., Sears D.O. Prejudice and Politics: Symbolic Racism versus Racial Threats to the Good Life // Journal of Personality and Social Psychology. 1981. Vol. 40. P. 414-431; Law R.R., Brown T.A., Sears D.O. Self-Interest and Civilian's Attitudes Toward the Vietnam War // Public Opinion Quarterly. 1978. Vol. 42. P. 464-483; Sears D.O., Hensler C.P., Speer L.K. Whites' Opposition to "Busing": Self-Interest or Symbolic Politics // American Political Science Review. 1979. Vol. 73. P. 369-384; Sears D.O., Law R.R., Tyler T.R., Allen H.M. Self-Interest Versus Symbolic Politics in Policy Attitudes and Presidential Voting // American Political Science Review. 1980. Vol. 74. P. 670-683. [32] Waldron-Moore P. Ibid., P. 39. [33] Jackman R.W. Politival Elites, Mass Publics, and Support for Democratic Principles // Journal of Politics. 1972. Vol. 34. P. 753-773; Muller E.N., Seligson M.A. Civic Culture and Democracy: The Question of Causal Relationships // American Political Science Review. 1994. Vol. 88. P. 635-652; Muller E.N., Seligson M.A., Turan I. Education, Participation, and Support for Democratic Norms // Comparative Politics. 1987. Vol. 20. P. 19-33. [34] Prothro J.W., Grigg C.M. Fundamental Principles of Democracy: Bases of Agreement and Disagreement // Journal of Politics. 1960. Vol. 22. P. 276-294; Reisinger W.M., Melville A.Y., Miller A.H., Hesli V.L. Mass and Elite Political Outlooks in Post-Soviet Russia: How Congruent? // Political Research Quarterly. 1995. Vol. 49. P. 77-101. [35] Hetherington M.J. The Political Relevance of Political Trust // American Science Review. 1998. Vol. 92. P. 791-808. [36] Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton University Press. 1963. 562 p.; Inglehart R. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 41 Societies. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1997; Putnam R. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1993. |