М.Ю.Бунаков,
В.Н.Лукин
кандидат исторических наук
Национализм как фактор глобальных рисков: тенденции политического анализа
Одной из основных тенденций современного терроризма является расширение его социальной базы. Названная тенденция в эволюции терроризма обусловлена политическими процессами, связанными, во-первых, с обострением в ряде стран и регионов мира межнациональных противоречий, резкой активизацией на этой основе националистических процессов экстремистского, ирредентистского и сепаратистского характера. Вовлечение в эти процессы широких кругов населения способствует расширению социальной базы терроризма.
Во-вторых, расширение социальной опоры терроризма связано с процессами обострения регионального сепаратизма. Сепаратизм сопряжен с возникновением в различных регионах мира очагов вооруженной борьбы и активизацией политического экстремизма, преследующего цели пересмотра государственного устройства ряда стран, изменения государственно-правового статуса отдельных территориальных единиц этих стран, изменения на этой основе внутренних границ в ряде существующих государств, а нередко и межгосударственных границ.
Проблема национализма как глобального фактора рисков вовлечения в террористическую деятельность во многих странах мира представителей различных слоев населения, а также формирования относительно устойчивых структур поддержки (включающих социальные группы, разделяющие политические устремления определенных террористических структур) находится в центре внимания как зарубежных, так и отечественных исследователей.
Основной политической целью современного национализма является обретение контроля и использование статусных возможностей государственной власти. Вместе с тем, исследование данного политического аспекта целей национализма в последнее десятилетие XX века недооценивалось. В теоретическом осмыслении национализма в этот период доминировали такие направления как модернизм ( Modernization Theory) и теория идентичности ( Identity Theory), которые хотя и ориентировали действующие научные школы на проведение анализа проблем происхождения и эволюции националистических идей, в то же время не предусматривали включения в соответствующие научно-исследовательские программы в качестве важной составляющей компаративного политического анализа националистических движений и преследуемых ими политических целей захвата государственной власти.
В начале XXI века постепенно стали формироваться научные школы исследования проблем современного национализма, рассматривающие политические моменты его целей, но с различных позиций. В частности, одна из школ, опирающаяся на идеи теорий модернизации и теорий идентичности, в значительной мере корректирует характерные для этих теорий традиции концептуализации национализма за счет акцента на изучении способов, с помощью которых националистические структуры стремятся обрести контроль над государственной властью в современных обществах. Представители этой школы выдвигают идею о так называемом креативном национализме, основной целью которого является ослабление позиций государства и создания новой системы институтов и структуры власти, за рамками системы государственной власти ( Stateless Nationalism).
Вместе с тем, существует другая школа, не отрицающая идею креативности современного национализма, но представляющая более комплексную трактовку, включающую идею креативности как важную, но не единственную его составляющую. Комплексный подход к пониманию национализма отличает следующие моменты:
во-первых, рассмотрение национализма и националистических движений в качестве креативного фактора трансформации системы государственной власти;
во-вторых, установление об институциональных факторах трансформации самого национализма. Согласно данному положению национализм, структурируемый националистическими движениями, борющимися за контроль над политической властью, не только оказывает влияние на существующие политические институты, но и сам одновременно находится под их воздействием;
в-третьих, тезис о социоэкономических факторах как важных, но не единственных детерминантах современного национализма. Данный тезис связан с положением о значении политических аспектов современного национализма. Здесь особо подчеркивается, что понимание современного национализма достижимо при условии рассмотрения его через призму политики националистических движений по обретению контроля над действующей властью, либо по созданию параллельных государству структур власти. Сторонники данной школы исследования национализма опираются не столько на теории модернизации и национальной идентичности, сколько на политические теории, предметом которых являются политические партии и движения.
Новейшие школы исследования национализма и связанных с ним глобальных рисков сформировались как результат взаимовлияния различающихся по ряду аспектов теоретико-методологических подходов к исследованию проблемы:
– модернистского;
– этницистского;
– примордиалистского;
– глобалистского и других.
Исследования 90-х годов XX века проводились в рамках дифференциации позиций модернизма и этницизма в понимании современного национализма, и прежде всего, факторов национальной идентичности. Политическая природа национализма и политические факторы его эволюции в условиях глобализации во многом остались за пределами этой дискуссии.
Модернизм как направление исследования современного национализма возник на основе и сформировался под влиянием взглядов Уолкера Коннора ( Conor W.), Эрнста Геллнера ( Gellner E.).
У. Коннор является основателем модернистской школы политического анализа национализма и этнических конфликтов. В его работах в систематизированном виде отражены соответствующие проблемы, идентифицированы ключевые направления исследования, определены основные линии концептуализации научной проблемы, разработан терминологический аппарат, что позволяет рассматривать его школу как одну из влиятельных в области разработки концептуальных оснований политического анализа национализма и его тенденций в контексте модернизации. Идеи У. Коннора в последние три десятилетия XX века широко обсуждаются в рамках научных дискуссий, его работы широко цитируемы.
Значим вклад У. Коннора в разработку терминологического инструментария как основы современных политических исследований национализма и связанных с ним рисков. Коннором была предложена особая интерпретивная версия термина э т н о н а ц и о н а л и з м а как с его точки зрения, более точно (чем термин национализм) определяющего смысловое значение, составляющего содержание данного понятия. Этнонационализм, согласно позиции У. Коннора, - это, с одной стороны, лояльность к своей нации, не имеющей (или лишенной) собственного государства, и с другой стороны, лояльность к этнической группе, являющейся составной частью конкретного государства, рассматривающегося как национальное государство.
По-сути, для У. Коннора, определение национализм и этнонационализм – понятия однопорядковые и взаимозаменяемые. В частности, в своих работах У. Коннор оперирует смысловыми значениями этих понятий как применительно к идентификации отношения к Европейскому Союзу граждан таких стран Западной Европы, как Дания, Великобритания, Норвегия, так и применительно к антииммигрантским настроениям гражданских обществ Швейцарии.
В этой связи Даниель Конверсии ( Conversi D.) отмечает, что термин национализм одновременно соотносится здесь и с государственным и ( State Nationalism) и негосударственным национализмом ( Non- State Nationalism) так, что различия между этими двумя формами национализма размыты и трудно определяемы, поскольку эмоциональная привязанность к исконным ориентациям и ценностям этноса характерна и для тех, кто находится у власти, и тех, кто лишен ее.
В понятии этничность У. Коннором выделено ее смысловое значение. Тем самым, У. Коннором уточняется общее понимание этничности как определенного вида ориентаций ( Belief), выступающего в качестве некоторого представления ( Perseption) об общности и причастности к этносу поддерживаемых теми или иными мифами (идеями) об общности происхождения. В данном случае этничность относится не столько к элементам культуры, сколько к элементам мировосприятия. Коннор акцентировал внимание именно на субъективной стороне и психологических качественных характеристиках таких представлений. Соответственно, идентичность и процессы этнической идентификации связываются, прежде всего, с системой субъективно значимых представлений, и в меньшей степени с воздействием изменяющейся объективной реальности. Термин этничность в интерпретации У. Коннора, подчеркивает приоритетность психологических процессов этнической идентификации. Тем самым устанавливаются исследовательские ориентиры в пользу психолого-социологического подхода к концептуализации этничности и подразумевается недостаточность ее сугубо социологической трактовки.
Вклад У. Коннора в разработку и совершенствование модернистских теорий национализма состоит в обосновании необходимости преодоления присущей этим теориям тенденции взаимозамены терминов нация ( Nation) и государство ( State), содержащих, в действительности, различные смысловые значения. Оценивая вклад У. Коннора в развитие модернистского подхода, Д. Конверсии указывает, что вплоть до 7-х годов XX века концепция национального строительства ( Nation- Building) означала реализуемый и возглавляемый элитами тот или иной проект укрепления государственности, практически не имеющий ничего общего с национальными особенностями или социоантропологическими реалиями.
У. Коннор рассматривал такую концепцию национального строительства ( Nation- Building) как обеспечивающую идеологическую оболочку проводимого проекта государственного строительства ( State- Building), чаще всего, ориентированного на создание авторитарного режима. Одним из рисков реализации данной стратегии, основанной на подмене национальных ориентиров сугубо государственными, отличительной чертой которой является пренебрежение этническими особенностями и локальными интересами, У. Коннор считал неизбежную активизацию параллельного процесса разрушения нации ( Nation- Destroying), агентами которого становятся национальные меньшинства.
Помимо разработки категориального аппарата, У. Коннором внесен вклад в развитие идеи о связи модернизации и процесса активизации национализма в современном мире. Традиционные теории модернизации и, разрабатываемые в рамках соответствующей парадигмы в 60-80-е годы XX века, исходили из положения, согласно которому обусловленные модернизацией рост и многообразие коммуникаций способствуют разрушению этнических кливеджей (разломов, противоречий), активизации процессов социальной мобилизации, появлению новых форм социализации, в рамках которых происходит постепенная эрозия этнокультурных систем ценностей на микро и мезоуровнях, что в совокупности ведет к интеграции и формированию единой нации. Оставаясь в целом на позициях теории модернизации, У. Коннор по-иному трактует тенденции развития национализма в современном мире.
Уже в 70-е годы XX века У. Коннор предвидел возникновение совершенно иных тенденций, и рассматривал процесс распространения новых видов коммуникации в качестве фактора активизации национализма. Подход У. Коннора к пониманию соотношения модернизации и национализма стал основой для формирования особого (альтернативного традиционному) направления. Идея о влиянии модернизации на процессы роста национализма в современном мире была поддержана многими учеными, в частности, Томом Нейроном ( Nairn T.), Даниелем Конверсии, Джоном Армстронгом ( Armstrong J.) и другими.
В 90-е годы XX века происходит смена парадигм: традиционная теоретическая модель модернизации с ее идей о поступательной глобальной универсализации и разрешением этнонациональных противоречий уступает место конфликтологическим теориям модернизации, разрабатывающим положение о прямой связи модернизации и активизации национализма в современном мире, о модернизации как основном источнике международных конфликтов и напряженности в международных отношениях.
Важным моментом в критическом переосмыслении традиционной модели теории модернизации стала также идея У. Коннора о национализме как имеющем не рациональную, а, прежде всего, эмоциональную природу. Выдвигая тезис о нелогичности и эмоциональности как неотъемлемых чертах современного национализма У. Коннор указывает на эмоциональную составляющую синдрома «мы – они» ( Us- Them Syndrome) как значимую и неотъемлемую характеристику национального сознания, формирующегося в условиях глобализации. Аффективная природа национального сознания, согласно Коннору, является источником глобальных бифуркаций, разделяя современный мир по принципу «представители своей нации» против «всех остальных» таким образом, что глобальной проблемой становится неспособность к координации действий, которой создаются реальные риски стабильности современных международных отношений.
Актуализируя идеи У. Коннора, Д. Конверсии в этой связи отмечает «глубоко национальный характер даже внешне рациональных националистических движений: иррациональность присутствует в самой неспособности к координации собственных усилий с потенциальными союзниками лишь на том основании, что они не принадлежат к общему этнобиологическому сообществу. Антиуниверсализм любого националистического движения несовместим с рациональным мышлением. С одной стороны, вполне возможна мотивированность в позиции большинства народов, характеризующейся неприятием универсализма и космополитизма. С другой стороны, неспособность к координации действий с другими группами зачастую саморазрушительна ( Self- Defeating), как это показали многочисленные войны двадцатого столетия. Тем не менее, есть и отдельные примеры эффективности межнациональной кооперации, продлившейся, по крайней мере, в рамках краткого периода времени».
Еще одним важным шагом, предпринятым У. Коннором в направлении развития модернистского подхода к пониманию национализма, стала его критика западного интеллектуального элитизма. К одному из аспектов критики следует отнести широкораспространенный взгляд на политические элиты как ключевой фактор и единственный источник национальной идентичности, политических процессов, связанных с формированием национального сознания и национального единства. К таким факторам У. Коннор относил не элиты и создаваемые ими проекты, а субъективный опыт ( Subjective Experience) осознания своей принадлежности к нации, пережитый на уровне общества в целом. Суть аналитического субъективизма Коннора состоит в акценте на субъективизме как вершине пережитого общего политического опыта и разделяемых большинством людей общих представлений и чувств. Это не субъективизм, акцентирующий внимание на элите, как субъекте и носителе национальной идеи. С точки зрения У. Коннора, субъектом национального самосознания и национальных чувств выступает общество. Процесс их формирования носит долговременный характер и может быть также результатом действия институциональных факторов (государство, армия, церковь, система образования) и других.
Значимым вкладом в развитие модернистской школы исследования современного национализма стало обоснование У. Коннором принципа легитимности как центрального в политическом анализе национализма. Национализма представляет собой движение, бросающее вызов или стремящееся к пересмотру (захвату) сложившегося политического порядка. Коннор подчеркивает решающее значение политической легитимности ( Political Legitimacy) для самого существования и выживания нации. Сам факт активизации националистических движений отражает отсутствие легитимности государственной власти как не способной воплощать и представлять интересы нации.
Теоретические положения, обоснованные У. Коннором, легли в основу ряда новейших исследований национализма в ряде стран мира ( Case Studies). К таким исследованиям относятся работы Уильяма Дугласа ( Douglass W. A.), Джона Стоуна ( Stone J.), Джона Эдвардса ( Edwards J.), посвященные анализу рисков национализма и националистического терроризма в Испании, Северной Африке, Канаде, а также другие исследования.
В целом, подход У. Коннора представляет собой скорее поздний модернизм в исследовании современного национализма. Классическую школу модернизма отражают работы Эрнста Геллнера ( Gellner E.).
Э. Геллнер, также как и У. Коннор, считал национализм продуктом модернизации и неотъемлемым элементом современности. Но с точки зрения Э. Геллнера, катализатором национализма и формирования наций является главным образом индустриализация. Соответственно, в теории национализма Э. Геллнера в качестве определяющих факторов национализма рассматривались не политические и культурные, а прежде всего, социоэкономические факторы.
С позиций модернизма национализм трактуется как определенная функциональная реакция социума, связанная с возникновением современного общества. С точки зрения Э. Геллнера тенденция к специализации в сфере занятости, сопровождающая процесс экономического развития современных обществ, сопряжена в то же время с тенденцией к интеграции. Единство специализации и интеграции выступает условием, детерминирующим необходимость создания общей системы образования и обучения. Одним из проявлений социальной гомогенизации Э. Геллнер рассматривает и национализм, в котором он видит идеологическую структуру, являющуюся дериватом (производным) функциональных потребностей индустриализации. Согласно Э. Геллнеру стратегии национализма предстают рефлексиями паттернов индустриализации.
Заслуга Э. Геллнера состоит в том, что он обратил внимание на сложную природу национализма и его связь с глобальными тенденциями развития современного мира. Это позволило вывести политический анализ национализма за рамки редукционистской его трактовки как политического феномена, в отношении которого достаточно применение стратегий социального и нравственно-идеологического инжиниринга как оптимальных целеориентированных факторов снижения рисков стабильности и устойчивости развития.
Теоретические положения, выдвинутые Э. Геллнером в частности, и модернистской школой исследования современного национализма, в целом, остаются предметом критики со стороны представителей исторического (Мирослав Хрок ( Hrock M.), рационалистического (Дэвид Лейтин ( Laitin D.) подходов. О необходимости включения в политический анализ национализма собственно политических, а не сугубо социоэкономических факторов, заявляют в рамках научной дискуссии Никос Моузелис ( Mouzelis N.), Марк Бейссингер ( Beissinger M.), Чарльз Тейлор ( Taylor Ch.), Алфред Степен ( Stepan A.).
Представители модернизма особо подчеркивают новизну современного национализма как неотъемлемой составляющей современности ( Modernity) и соответствующей ей идентичности. В этом отношение для модернизма аспект этничности и этнической идентификации рассматривается как менее значимый аспект и фактор современного национализма. Последний может возникать не только на базе того или иного этноса, но также под влиянием процессов модернизации может становиться не связанным с этничностью новым креативом, новообразованием, функцией которого является содействие культурной гомогенизации, неотъемлемым компонентом которой и предстает национализм современных постиндустриальных обществ.
Тем самым, в рамках данного подхода, приоритет отдан не этнической идентичности как источнику национализма, а современной идентичности и выявлению соответствующих экономических и политических факторов, определяющих процессы воспроизводства национальных идентичностей в глобальном мире.
Основные положения модернизма оспариваются представителями этницизма, развивающими идеи Энтони Смита ( Smith A.), который к основным детерминантам национализма относит этничность, считая что этносы предпосылают нации. Согласно Э. Смиту при определенных обстоятельствах этносы могут исчезнуть, другие же этносы способны становиться основой формирования национальных идентичностей.
Конструктивность этницистского подхода заключалась в том, что акцент на роли и значении этнической идентификации в процессе формирования национальных идентичностей способствовал преодолению отдельных недостатков модернизма тем, что позволял конкретизировать исследование проблем современного национализма.
Одним из недостатков модернизма является характерный для него высокий уровень абстрагирования и ориентация на осмысление национализма главным образом в общетеоретическом ключе. Этницизм позволяет конкретизировать политический анализ проблемы применительно к конкретным специфическим случаям, в чем модернизм и его принципы не всегда самодостаточны.
Второе важное преимущество этницистского подхода по отношению к модернизму состоит в том, что он позволяет исследовать специфические паттерны конкретных националистических мобилизаций, характерных для различных национальных движений, включая паттерны националистических конфликтов и националистических террористических стратегий. Модернизм, с его акцентом на экономических детерминантах и факторах, а также недооценкой значимости этнических связей и идентичностей, оказался менее эффективен в области политического анализа паттернов современного национализма и националистического терроризма.
Вместе с тем, этницистский подход также не в полной мере отвечал усложнившимся задачам политического анализа национализма. Прежде всего, он не обладал достаточным потенциалом для обеспечения адекватной трактовки паттернов и траекторий националистических конфликтов, а также перспектив развития националистического терроризма в условиях глобализации.
С точки зрения Э. Смита, современный национализм структурирует прошлое этноса, политизируя его идеологические и ценностные структуры, в частности такие, как ценности золотого века этноса, его мифов и народных героев. Новые национальные идентичности современного мира, согласно Э. Смиту, формируются как результат экстраполяции ценностей этноса на современных хранителей священных ценностей, исполнение роли которых отводится бюрократии, управленческой и интеллектуальной элите этноса.
Новые национальные идентичности образуются, полагает Э. Смит, не только под влиянием этнических факторов, но и факторов модернизации. Под влиянием модернизации активизируется процесс создания новых, современных национальных идентичностей, на формирование которых оказывают воздействие связанные с модернизацией процессы специализации в сфере занятости, необходимость в координации субкультур, усиление контроля над действующими администрациями.
Э. Смит полагает, что модернизационные и этнические факторы, воздействуя на доминирующий этнос (и некоторые другие субкультуры), способствуют формированию на их основе новых национальных идентичностей и специфических паттернов этнической и национальной активности. В то же время, объясняя возникновение националистических образований действием указанных факторов и рассматривая их как результат мотивационных устремлений этнических элит, этницизм оставался неспособным к определению политических паттернов и траекторий националистических конфликтов, связанных, в первую очередь, с националистическим терроризмом.
Проблема концептуализации, операционализации и интерпретации политических паттернов националистической конфликтности приобрела особую актуальность в начале XXI века. В политических исследованиях этничности и национализма в этой связи усилился акцент на проблеме идентичности ( Identity) и процессе ее формирования.
Определенный вклад в осмысление проблемы идентичности внесен и постмодернизмом, психологическим подходом, другими направлениями исследования этнической и национальной идентичности.
Так, постмодернизм исходит из того, что сама суть политики состоит в системе властных отношений, проявляющихся через манипулирование идеями и идентичностями. Соответственно, понимание политики предполагает прежде всего понимание отношений по поводу власти и того, как эти отношения определяют процесс формирования ценностных структур культуры и совокупностей идей относительно взаимоотношений личности ( Self) и общества ( Others), которые, являясь основой сложившихся стереотипов идентификации, обусловливают перцепции соответствующих идей и ценностей на индивидуальном уровне.
Согласно логике постмодернизма факторами идентичности выступают сложившиеся в обществе отношения между личностью и другими его членами, которые непосредственно являются отражением специфики этнических и национальных отношений как отношений, определяемых отношениями политическими. В то же время, концепция идентичности, рассматриваемая постмодернизмом в политическом аспекте, тем не менее, не позволила адекватно трактовать и объяснять траектории, идеологию, успехи и неудачи современного национализма, в том числе риски и угрозы, сопряженного с ним националистического терроризма.
Помимо акцента на концепции идентичности, политический анализ современного национализма сопровождается разработкой концепции политической мобилизации ( Political Mobilization). Бенедикт Андерсон ( Anderson B.) и Линда Колли ( Colley L.) предпринимают попытку установить взаимосвязи национализма и национальной идентичности с процессами политической мобилизации и политического участия. Национализм в данной трактовке предстает как мобилизованная политическая активность ранее не политизированной части общества, направленная на обретение своей (новой) политической идентичности.
Вместе с тем, теория национализма как политической мобилизации этноса также, как указанные выше теории, в большей мере остается ориентированной на исследование проблемы происхождения национализма, чем на осмысление тенденций развития национальных идентичностей и политического контекста, определяющего их формирование в условиях глобализации.
Модернизм, этницизм и теории идентичности сходны тем, что политическая составляющая национализма в значительной мере остается на периферии проводимого в их рамках политического анализа профилей рисков националистической активности в современном мире.
Помимо теорий модернизации, культурологического (этницизм) и интегрированных с постмодернизмом психологического подходов (теории идентичности) в политическом анализе национализма и связанных с ним рисков в 90-е годы XX века развивается институциональный подход, акцентирующий внимание на политических целях национализма по установлению контроля в отношении государственной власти. О важности институционального политического анализа национализма и значимости включения в концептуализацию данной проблемы такого понятия, как государство в этот период пишут Джон Брейли ( Breuilly J.), Майкл Китинг ( Keating M.).
Институциональный подход Д. Брейли воплощал в себе критическую, по отношению к названным выше теориям, линию политического анализа современного национализма. Д. Брейли, указывая на приоритетность исследования политических изменений и проблемы государственной власти как первостепенных акцентов в концептуализации национализма, подчеркивал, что сведение политического анализа этого политического явления к изучению аспектов, связанных исключительно с культурой, идеологией, идентичностью, классовой принадлежностью или модернизацией, означает недооценку значения фундаментальной для понимания современного национализма политической его компоненты. Согласно Д. Брейли, ключевой задачей в исследовании национализма является соотнесение этого политического феномена с политикой и политическими целями националистических движений.
Д. Брейли исходил из того, что социально экономические изменения и оказываемые ими эффекты, в первую очередь, связаны с изменениями идентичности. Они воздействуют на процесс эволюции национализма. Вместе с тем социальные и экономические процессы не являются факторами формирования паттернов националистической мобилизации. По мысли Д. Брейли, социальная и экономическая модернизация способна форсировать возникновение новых идентичностей и символов, потенциально значимых с точки зрения возможности усиления или ускорения процессов этнической и националистической политизации.
Тем не менее, новые идентичности и создаваемые ими символы сами по себе не определяют паттерны этнической и националистической мобилизации. Их следует рассматривать, считает Д. Брейли, в качестве источников политизации этничности и национализма. Сама же политизация этнических и националистических идентичностей отнесена к функциям политического давления, используемого той частью этнической элиты, которая стремиться к установлению контроля над государством и властью. По мнению Д. Брейли, именно организация националистических движений, их ресурсы, лидерство, идеология и структура государственной власти позволяют этим элитам определить наиболее эффективные механизмы приобретения контроля над государственной властью.
Идеи Д. Брейли и других исследователей о роли политических факторов национализма оказались в фокусе политического анализа конца 90-х годов XX века – начала XXI века. Политические аспекты национализма, и прежде всего аспект взаимоотношений государства и гражданского общества как политического контекста, в рамках которого оперируют националистические идеи идентичности, получили развитие в работах Майкла Китинга ( Keating M.), исследовавшего национализм с позиций теории глобализации.
М. Китинг, исследуя современные националистические стратегии захвата государственной власти в развитых демократиях, особое внимание уделяет анализу стратегий, предусматривающих создание новых, альтернативных государственной, локусов (центров, траекторий) власти. Майкл Китинг обосновывает свой тезис тем, что в условиях ослабления государственной властью потенциала в управлении территориями националистическими элитами создаются новые источники власти, но уже в рамках гражданского общества. Данная стратегия определена как стратегия конструирования негосударственного национализма ( Constructing Stateless Nationalisms Strategy), которая применима для политического контекста, характеризующегося ослаблением государственной власти.
М. Китинг придерживается наиболее распространенной в западной политической научной мысли позиции о подразделении современного национализма на два основных типа, присущих постиндустриальным демократическим политиям. Первый тип – это этнический национализм ( Ethnic Nationalism), второй – гражданский национализм ( Civil Nationalism).
Концептуализация этнического национализма в трактовке М. Китинга устанавливает в качестве черты, отличающей его от гражданского национализма, прежде всего приоритетность дифференциации ( Differentiation) ценностей и идентичности этноса от иных ценностных структур и идентичностей.
Специфической чертой и ценностью гражданского национализма является не дифференциация и эксклюзивность отдельной идентичности, а ассимиляция и взаимовключенность ( Assimilation and Inclusion) идентичностей, развиваемые в направлении формирования общей системы ценностей и общей идентичности.
Разрабатывая концепцию гражданского национализма, М. Китинг оперирует, помимо понятия инклюзивности, включенности ( Inclusion), таким определением, как территориальная общность ( Territorially Based Nationalism), положением об эрозии и ограничении государства ( State Erosion and Limiting its Autonomy), тезисом о создании в современных демократиях новых форм социальной и политической идентичности ( Creation of New Forms of Social and Political Identity).
В трактовке М. Китинга гражданский национализм всегда связан с идеей территориальной общности, что означает предоставление любому гражданину, проживающему на этой территории, доступа к общим для данной гражданской идентичности ценностям, а также возможности быть включенным, принадлежать этой идентичности. Названные атрибуты определяют инклюзивность указанной идентичности.
Активизация гражданского национализма, по мысли М. Китинга, связана с ослаблением под влиянием действия рыночных механизмов роли государства, когда происходит повсеместный процесс ограничения сферы его влияния, как в структуре горизонтальных, так и вертикальных социальных связей, что усиливается сопровождающей этот процесс активизацией создания новых форм социальной и политической идентичности.
М. Китинг особо подчеркивает способность новых идентичностей к осознанию сложности современного миропорядка и признанию ограниченности суверенитета современных государств. Ученый приходит к выводу, что националистические элиты Квебека, Каталонии и Шотландии стремятся при помощи и с использованием гражданского национализма реализовать цели определения своего места в новом мировом устройстве и системе международных отношений.
Современный национализм существенным образом отличается от классического национализма, концепция которого являлась основой программ традиционных этнорегиональных и националистических партий периода 60-х – 80-х годов XX века. Процессы экономической и политической глобализации 90-х годов XX – начала XXI веков привели к трансформации националистических установок этих партий в пользу ориентации на участие в процессе создания нации, приоритетом которой является не суверенитет государства, а принципы нового мирового порядка и режимы международной торговли.
Согласно М. Китингу в условиях глобализации, когда преобладает тенденция к росту гражданского национализма и ослаблению национализма этнического, развитие нации становится сферой компетенции и областью действия как гражданского общества, так и государства. И государственные, и социальные институты, пусть и независимо друг от друга (в той или иной степени) действуют в одном направлении, а именно в направлении демаркации (отграничения) новых политических отношений, которые возникают по мере того, как происходит реконституция национальных идентичностей, стремящихся соответствовать изменившейся политической реальности и новой концепции суверенитета. Формирующиеся новые национальные структуры представляют угрозу традиционным классовым и государственным структурам, институтам и идентичностям.
Новые националистические структуры, как правило, неоднородны. В них сохраняются позиции партий и элит, выступающих за государственный суверенитет. Вместе с тем, значительно возросло влияние националистических элит, стремящихся к пересмотру традиционных концепций национализма. Для этой группы характерна установка на слом и переустройство государства в соответствии с новыми экономическими реалиями глобализации.
Традиционные политические элиты, сталкиваясь с той же проблемой, противопоставляют стратегии новых националистов стратегию адаптации государства и гражданского общества к новым экономическим условиям и процессам, которая предполагает укрепление национальных институтов через пересмотр и перераспределение функций государства и гражданских организаций.
Таким образом, подход М. Китинга отличается интегративностью, соединением характерного для теорий модернизации акцента на экономических факторах национализма и присущего институциональному подходу акцента на политических факторах. С точки зрения М. Китинга, националистические идентичности и идеологии детерминированы преимущественно, хотя и не в полной мере, процессами социоэкономических изменений, связанных с модернизацией и принуждающих политические элиты и элиты гражданского общества адаптироваться к изменяющимся условиям.
Указывая на риски глобализации и модернизации, М. Китинг отмечает, что хотя связанные с ними новые процессы в основном позволяют политическим акторам оставаться в рамках существующих структурных, легальных и идеологических структур, при определенных обстоятельствах таковые могут оказаться под угрозой и перед необходимостью реструктуризации в соответствии с происходящими изменениями. Более того, экономические процессы глобализации усиливают риски сохранения суверенитета государства, и соответственно и социально-политической стабильности.
В этих условиях возрастает роль националистических движений, поскольку ослабление позиций государственной власти сопровождается потерей влияния государственных институтов на арене политического конфликта, которые оказываются неспособными к структурированию националистических конфликтов. Передача этих функций националистическим движениям способствует укреплению позиций национализма на политической арене, расширяя их потенциал и возможности реализации стратегий трансформации системы государственной власти.
Авдеев Ю.И. Основные тенденции современного терроризма // Современный терроризм: состояние и перспективы / Под ред. Е .И . Степанова . М .: Эдиториал УРСС , 2000. С . 160 - 161.
Connor W. Nation-Building or Nation Destroying? // World Politics. 1972. Vol. 24. P. 319–355; Connor W. The Politics of Ethnonationalism // Journal of Inter-national Affairs. 1973. Vol. 27. N 1. P. 1–20; Connor W. A Nation is a Nation, is a State, is an Ethnic Group, is a ... // Ethnic and Racial Studies. 1978. Vol. 1. N 4. P. 377–397; Connor W. Eco- or Ethno-Nationalism // Ethnic and Rational Studies. 1984. Vol. 7. P. 342–359; Connor W. Ethnonationalism // Understanding Political Development / Samuel Hantington and Myron Woiner Eds. Boston: Little, Brown & Company. P. 196–220; Connor W. When is a Nation? // Ethnic and Racial Studies. 1990. Vol. 13. N 1. P. 92–103; Connor W. Beyond Reason: The Nature of the Ethnonational Bond // Ethnic and Racial Studies. 1993. Vol. 16. N 3. P. 374–389; Connor W. Ethnonationalism: The Quest of Understanding. Princeton: Princeton University Press, 1994; Connor W. Elites and Ethnonationalism: The Case of Western Europe // Nationalism in Europe: Past and Present / Justo Beramendi, Ramon Maiz etc. Eds. Santiago de Compostela, Spain: Universidade de Santiago de Compostela Press, 1994. P. 349–361; Connor W. Ethnic Identity: Primordial or Modern? // Separatism / Trude Anderson, Beate Bull, and Kjetil Duvold Eds. Bergen, Norway: University of Bergen Press, P. 27–40; Connor W. Homelands in a World of States // Understanding Nationalism / Montserrat Guibernan and John Hutchinson Eds. Oxford: Blackwell, 2001; Connor W. Nationalism and Political Illegitimacy // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 24–50.
Connor W. Ethnonationalism: The Quest of Understanding. Princeton: Princeton University Press, 1994. P. 35, 154, 177, 168; Connor W. Elites and Ethnonationalism: The Case of Western Europe // Nationalism in Europe: Past and Present / Justo Beramendi, Ramon Maiz etc. Eds. Santiago de Compostela, Spain: Universidade de Santiago de Compostela Press, 1994. P. 349–361.
Conversi D. Conceptualizing Nationalism: An Introduction to Walker Connor’s Work // Ethnonationalism in the Contemporary World: Walker Connor and the Study of Nationalism / Daniele Conversi Ed. London and N.Y.: Routledge, 2003. P. 1–21.
Ibid., P. 2–3.
Connor W. Nation-Building or Nation Destroying? // World Politics. 1972. Vol. 24. P. 319–355; Connor W. A Nation is a Nation, is a State, is an Ethnic Group, is a ... // Ethnic and Racial Studies. 1978. Vol. 1. N 4. P. 377–397.
Armstrong J.A. Nations Before Nationalism. Chapell Hill, NG: University of North Carolina Press, 1982; Conversi D. Domino Effect or International Developments? The Influences of International Events and Political Ideologies on Catalan and Basque Nationalism // West Europian Politics. 1993.Vol. 16. N 3. P. 245–270; Conversi D. Reassessing Theories of Nationalism: Nationalism as Boundary Maintenance and Creation // Nationalism and Ethnic Politics. 1995. Vol.1 N 1. P. 73–85; Conversi D. Nationalism, Boundaries and Violence // Millennium: Journal of International Studies. 1999. Vol. 28. N 3. P. 553–584; Conversi D. Central Secession: Towards a New Analytical Concept? The Case of Former Yugoslavia // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2000. Vol. 26. N 2. P. 333–356; Nairn T. The Break-Up of Britain. London: New Left Books, 1977.
Connor W. The Politics of Ethnonationalism // Journal of Inter-national Affairs. 1973. Vol. 27. N 1. P. 17.
Conversi D. Conceptualizing Nationalism: An Introduction to Walker Connor’s Work // Ethnonationalism in the Contemporary World: Walker Connor and the Study of Nationalism / Daniele Conversi Ed. London and N.Y.: Routledge, 2003. P. 8.
Connor W. When is a Nation? // Ethnic and Racial Studies. 1990. Vol. 13. N 1. P. 92–103.
Connor W. Nationalism and Political Illegitimacy // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 24–50.
Douglass W. Sabino’s sin: Racism and the Founding of Bisque Nationalism // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 95–112; Stone J. Ethnonationalism in Black and White: Scholars and the South African Revolution // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 113–129; Edwards J. Sovereignty or Separation? Contemporary Political Discourse in Canada // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 130–150; Safran W. Ethnic Conflict and Third Party Mediation: a Critical Review // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 184–205; Coaclry J. Religion and Nationalism in the Firat World // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 206–226; Spira T. Ethnicity and Nationality: The Twin Matrices of Nationalism // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. London; New York: Routledge, 2003. P. 248–268.
Gellner E. Nations and Nationalism. Oxford: Blackwell, 1983; Gellner E. Nationalism in Eastern Europe // New Left Review. 1991. N 1; Gellner E. Reply to Critics // The Social Philosophy of Ernest Gellner. Amsterdam, 1996.
Hrock M. Real and Constructed: The Nature of the Nation // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / John A. Hall Ed. Cambridge UK; N.Y.: Cambridge University Press. 2004. P. 91–106.
Laitin D. Nationalism and Language: A Post-Soviet Perspective // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / John A. Hall Ed. Cambridge UK; N.Y.: Cambridge University Press. 2004. P. 135–157.
Mouzelis N. Ernest Gellner’s Theory of Nationalism: Some Definitial and Methodological Issues // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / John A. Hall Ed. Cambridge UK; N.Y.: Cambridge University Press. 2004. P. 158–168; Beissinger M. Nationalism that Back to Nationalisms that Bite: Ernest Gellner and the Substitution of Nations // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / John A. Hall Ed. Cambridge UK; N.Y.: Cambridge University Press. 2004. P. 169–190; Taylor Ch. Nationalism and Modernity // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / John A. Hall Ed. Cambridge UK; N.Y.: Cambridge University Press. 2004. P. 191–218; Stepan A. Modern Multinational Democracies Transcending a Gellnerian Oxymoron // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / John A. Hall Ed. Cambridge UK; N.Y.: Cambridge University Press. 2004. P. 219–242.
Smith A. The Ethnic Origins of Nations. Oxford: Blackwell, 1986.
Ibid.
Newman S. Nationalism in Postindustrial Societies: Why States Still Matter? // Comparative Politics. 2000. October. P. 21 - 41.
Anderson B., Colley L. Britons: Forging and Nations, 1707-1837. New Haven: Yale University Press, 1992.
Breuilly J. Nationalism and the State. Chicago: University of Chicago Press, 1993; Keating M. Nations Against the State: The New Politics of Nationalism in Quebec, Catalonia and Scotland. London: Macmillan, 1996.
Breuilly J. Ibid.
Keating M. State and Regional Nationalism: Territorial Politics and The European State. Hemel Hemstead: Harvester-Wheatsheaf. 1988; Keating M. Minority Nationalism and the State: The European Case // Contemporary Minority Nationalism / Michael Watson Ed. London: Routledge. 1990. P. 174 - 193; Keating M. Nations Against the State: The New Politics of Nationalism in Quebeck, Catalonia and Scotland. London: Macmillan, 1996; Keating M. Stateless Nation-Building: Quebec, Catalonia and Scotland in the Changing State Sustem // Nations and Nationalism, 1997. Vol. 3.
Keating M. Stateless Nation-Building: Quebeck, Catalonia, and Scotland in the Changing State System // Nations and Nationalism. 1997. Vol. 3. P. 690, 691 - 692.
|